Заря генетики человека. Русское евгеническое движение и начало генетики человека. Василий Бабков

себе наши особенности и наши возможности, чтобы хорошо продумать принципиальные основы нашей евгенической политики. С этой точки зрения симптоматично недавнее появление программной статьи проф. А. С. Серебровского, симптоматично именно потому, что здесь с большой четкостью подчеркивается своеобразие нашей общественной структуры, благодаря которому у нас делаются неприложимыми некоторые принципы западноевропейской евгеники, хотя как раз в наших условиях евгенике, очевидно, предстоит широкое и плодотворнейшее будущее. Я хочу подойти к этому вопросу с другой стороны и нарисовать некоторые другие евгенические возможности, о которых вряд ли можно было мечтать в условиях капиталистического хозяйства. Это не есть еще, конечно, ни точно разработанная во всех деталях евгеническая программа, ни набросок евгенического законопроекта, это есть пока лишь «материал для дискуссии» Я позволю себе поэтому в дальнейшем очень краткое изложение, без цифр, цитат и литературных справок.

      Еще Гальтон выдвинул идею усовершенствования человеческого рода посредством искусственного отбора, необходимого вследствие того, что действие естественного подбора оказывается в человеческом обществе извращенным. Отсюда – необходимость известного социального контроля над размножением людей: с одной стороны, должны быть установлены какие-то препятствия для размножения людей с дурной наследственностью, с другой – государство должно поддерживать размножение тех семей, которые могут дать потомство евгенически ценное. Это и есть с тех пор основная аксиома всякой евгенической программы. И действительно, нельзя не признать, что это есть единственных путь, который может привести к увеличению суммы положительных генов в населении. Вместе с тем было подсчитано, что даже небольшая разница в детности двух или нескольких различных групп населения уже через небольшое число поколений обязательно должна сказаться в резком изменении наследственного состава популяции. Во всех руководствах евгеники фигурируют эти расчеты. Один из наиболее простых примеров – это две численно одинаковые группы, средняя детность которых 3 и 4 ребенка. Уже через одно поколение % потомков менее плодовитой группы спустится с 50 до 43; в третьем поколении он будет равен всего лишь 30 % всего населения, а через 10 поколений всего 7 % населения окажется потомками менее плодовитой расы, в то время как 93 % населения будут потомками более плодовитой, 4-детной группы. Меньше чем в 300 лет эта группа, казалось бы, только незначительно отстающая от соседней, практически таким образом вымирает. Отсюда громадное практическое значение охраны максимальной детности евгенически наиболее ценных элементов. Если бы евгенически наиболее ценные группы имели максимум потомства, мы могли бы совершенно спокойно смотреть на будущее нашей культуры. Как известно, на самом деле не только этого нет, но имеется как раз противоположная тенденция: все общественные слои, выдвигающиеся либо по линии накопления имущественных ценностей, либо по линии накопления духовной культуры,