Век-волкодав. Андрей Валентинов

не включайте. Кого именно, подсказать?

      Сибирская подпольщица только носом повела. Леонид улыбнулся.

      – Я за их лицами наблюдал. Очень поучительно! Этих всех – поганой метлой. Остальные – на ваше усмотрение, но если сомневаетесь…

      Договаривать не стал, уж больно взгляд у товарища Дерябиной был выразительный. Карандаш завис над бумагой, резко клюнул, выведя единичку, опирающуюся на круглую скобку. Остановился. Бывший старший уполномоченный понял.

      – Меня не пишите. Группой пока будете руководить вы.

      Девушка, удивленно моргнув, коснулась ладонью губ, но Леонид покачал головой.

      – Уже решено. Я скоро уезжаю, а кого попало товарищ Ким назначать не хочет. Группу временно подчинят Общему отделу, он огромный, на нас и внимания не обратят. Группой больше, группой меньше.

      Карандаш вновь скользнул по бумаге. Товарищ Москвин подошел ближе, наклонился. «Технический сектор?» Ага, ясно.

      – Техсектор, товарищ Дерябина, решено оставить. Он будет заниматься тем же, что и бывшая Техническая группа – на письма трудящихся отвечать. Зачем для этого нужен сектор, сам не знаю, но вроде бы его собираются нацелить на международные контакты по линии науки. Будут искать идейно близких изобретателей и конструкторов.

      На это раз взгляд Симы был особо выразителен. Бывший старший уполномоченный нахмурился:

      – Товарищ Дерябина, не впадайте в пессимизм. Помощь международного пролетариата в деле создания Вечного Двигателя переоценить невозможно!

      Не выдержал, рассмеялся:

      – Сектор – еще ладно, кому-то не захотелось штаты сокращать. Иное интересно. Знаете, кто будет руководить этой лавочкой? Ни за что не догадаетесь…

      И вновь не удалось фразу закончить. Стук в дверь помешал – громкий, требовательный. Не костяшками пальцев, и даже не кулаком.

      Листок бумаги исчез. Сибирская подпольщица деловито расстегивала маленькую кобуру при поясе. Вновь ударили. Товарищ Москвин прислушался, покачал головой:

      – Приклад или рукоятка револьвера… Сима, в любом случае это за мной.

      Ответом была веселая улыбка. Пистолет в руке, острый нос повернут в сторону двери. Бывший бандит по кличке Фартовый одобрительной кивнул. Сильна! Была бы с ним в Питере Сима, а не Сергей Пан с его дворянскими замашками, то и за границу можно было бы уйти. Вместе бы не пропали!

      …Чекист Пантёлкин беззвучно оскалился. Ушли бы, как же! И словно воочию увиделось: Литейный проспект, раннее утро, предрассветный ноябрьский мороз. Они с товарищем Дерябиной входят в подворотню, Сима делает вид, что оступилась, пропускает его вперед, стреляет в спину…

      – Спрячьте оружие, товарищ Дерябина. И кобуру застегните!

      Открыл, даже не спрашивая. На тех, кто на пороге стоял, поглядел.

      – Зачем по двери колотили? Вас что, не учили, как арест производится?

      Двое крепких парней, – один в штатском, другой в знакомой светлой форме при петлицах, – переглянулись.

      – Дерево больно толстое, – ухмыльнулся