Аномальная зона. Сергей Зверев

Бывает, – понятливо кивнул Стрижак. – Да ты не расстраивайся, Михаил Андреевич. Один провал – не повод для расправы. Такими работниками, как мы с тобой, швыряться в этом здании не принято. Побурлит волна – и схлынет. Позванивай как-нибудь, пивка попьем.

      – Счастливо, Александр Витальевич.

      Не успел я добраться до ключа, как отворилась соседняя дверь и в коридор высунулся Петр Радищев из сектора связи. Рот раскрыть он, в принципе, успел.

      – Знаю, что ты уже знаешь, – раздраженно сказал я.

      Он захлопнул варежку, пожал плечами и убрался.

      За спиной многозначительно кашлянули. Место Стрижака занял некто Дымов – работник «дружественного» дивизиона внешнего наблюдения.

      – Сочувствую, Михаил Андреевич... – начал издалека Дымов.

      – Принимается, – бросил я. – Удачного дня, коллега.

      Этого типа тоже звали Петр. Радищева окрестили Петром Первым, Дымова – Петром Третьим. Был еще и Петр Второй – работал в секторе криптографии, но усилиями вашего покорного слуги четыре месяца назад ему инкриминировали связи с заговорщиками. До расстрела дело не дошло – несчастный пустился в бега; через несколько часов нашли его тело, растерзанное медведем. С этого дня оба выживших Петра стали относиться ко мне уважительно, стараясь хоть немножко, но угодить.

      Я толкнул дверь и вошел в свою крохотную каморку, где имелись сейф и душ. Я должен был помыться, переодеться и размять извилины.

* * *

      Минут через двадцать я стоял, как бедный родственник, перед руководителем всех «оперативных» служб и пытался соорудить соответствующую ситуации мину. Павел Васильевич Челобай сидел за массивным столом. Он был такой же тумбообразный, как мебель в его берлоге. Тяжелая голова покоилась на тяжелых плечах, увесистые кулаки лежали на столе, в обоих было зажато по ручке – одной он писал, другой подчеркивал. Зрение у Челобая было неважное – всегда носил толстые очки в металлической оправе. Он сделал вид, что меня здесь нет, и продолжал писать.

      – Неприятная история, Павел Васильевич, – отчеканил я.

      – Тебя подменили в роддоме? – Он бросил обе ручки и уставился на меня тяжелым, неподъемным взглядом. – Где ты был, Луговой?

      Я рассказал про историю с Коровичем, напомнив, что бросать товарищей в беде нельзя даже в свете предстоящего распятия за промашки в работе. Челобай раздраженно повел плечами – я слышал, как похрустывают позвонки условной шеи.

      – Как достал уже этот народный фольклор...

      Я хотел ему напомнить, что фольклор – он народный по определению, но на всякий случай прикусил язык.

      – Докладывай, – проворчало руководство.

      Я докладывал детально. Настаивал на том, что хотел как лучше, а получилось...

      – Ты не должен хотеть как лучше! – взорвался Челобай. – Ты должен хотеть как надо! По твоей милости мы потеряли двух фигурантов, имевших бесценную информацию...

      – Прошу отметить, Павел Васильевич, – мягко перебил я, – это не измена,