Круг. Бернар Миньер

– четыре уровня, считая первый этаж и мансарду, хотя площадь каждого составляла не больше пятидесяти квадратных метров.

      – Я правильно понял – она преподаватель?

      – Клер Дьемар. Тридцать два года. Преподавала что-то там такое – не знаю что – в Марсаке.

      Мартен встретился взглядом с капитаном.

      – Мальчишка был одним из ее учеников.

      – Что вы сказали?

      Раскат грома заглушил ответ жандарма, и он повторил:

      – Я сказал, что он учился в одном из классов, где жертва вела занятия.

      – Это мне известно.

      Сервас и Бекер молча смотрели друг на друга в полумраке комнаты, занятые каждый своими мыслями.

      – Рискну предположить, что вы – человек куда более привычный, чем я, – прервал молчание жандарм, – и тем не менее считаю своим долгом предупредить: зрелище не для слабонервных. Я никогда не видел ничего столь… омерзительного.

      – Прошу простить, что прерываю ваш разговор… – произнес чей-то голос.

      Они повернули головы к лестнице.

      – Могу я узнать, кто вы такие?

      Высокий силуэт медленно выплывал из темноты: человек спустился по ступенькам и подошел к ним.

      – Майор Сервас, уголовный розыск Тулузы.

      Незнакомец протянул Сервасу руку в перчатке. Роста в нем было метра два, не меньше, длинную шею венчала квадратная голова с оттопыренными ушами и по-армейски коротким ежиком волос. Великан крепко пожал руку Сервасу и представился:

      – Ролан Кастен, прокурор Оша. Я только что говорил по телефону с Катрин. Она предупредила, что вы появитесь. Могу я узнать, кто вам сообщил?

      Кастен имел в виду Кати д’Юмьер, главного прокурора Тулузы, с которой Сервас не раз сотрудничал, в том числе занимаясь самым крупным своим делом – тем самым, что полтора года назад привело его в Институт Варнье. Сервас колебался.

      – Марианна Бохановски, мать молодого человека, – наконец сказал он.

      – Вы с ней знакомы? – выдержав паузу, спросил прокурор тоном, в котором смешались удивление и настороженность. У него был глубокий рокочущий бас, согласные грохотали, как колеса тележки на гравии.

      – Да. Не слишком близко. Мы не виделись много лет.

      – Тогда почему она обратилась именно к вам? – упорствовал великан.

      Сервас снова ответил не сразу.

      – Полагаю, все дело в том, что мое имя было на первых полосах всех газет.

      Прокурор ничего не сказал. Сервас понял, что он его изучает, и внутренне поежился: этот человек напомнил ему гигантскую статую с острова Пасхи.

      – Ну да, конечно… Бойня в Сен-Мартен-де-Комменж. Конечно… Следствие вели вы… Невероятная была история… такое не забывается, да, майор?

      Что-то в тоне судейского чиновника до крайности раздражало Серваса.

      – Я все еще не понимаю, что вы здесь делаете…

      – Повторяю: мать Юго попросила меня принять участие в его судьбе.

      – Насколько мне известно, никто пока не поручал вам ведение этого дела, – резко бросил Кастен.

      – Вы правы.

      – Расследование находится