Круг. Бернар Миньер

тебе известно?

      – Слухи… О ее личной жизни.

      – Какого рода?

      Сервас видел, что Марианна колеблется. Когда-то она терпеть не могла сплетни. Но сейчас на кону была судьба ее сына.

      – Болтали, что Клер коллекционирует мужчин. Использует их и выбрасывает, как одноразовые салфетки, и ее это забавляет. Что она разбила несколько сердец.

      Сервас посмотрел на Марианну. Подумал о сообщениях в компьютере. В них была искренняя любовь – страстная, всепоглощающая, безграничная. Они не укладывались в нарисованный Марианной портрет Клер.

      – При всех обстоятельствах она умела хранить тайну. А имен я не знаю.

      «А ты, – хотелось спросить Сервасу, – как у тебя с этим делом?»

      – Имя Тома тебе что-нибудь говорит?

      Она затянулась сигаретой. Покачала головой:

      – Нет. Ничего.

      – Ты уверена?

      Она выдохнула дым.

      – Абсолютно.

      – Клер Дьемар любила классическую музыку?

      – Я не понимаю…

      Сервас повторил свой вопрос.

      – Понятия не имею. Это важно?

      – Ты не замечала ничего необычного в последнее время? – Сервас внезапно сменил тему. – Никто не бродил вокруг дома? Не следил за тобой на улице? Что-то – неважно что, – оставившее у тебя смутное ощущение дискомфорта?

      Марианна ответила недоуменным взглядом.

      – Мы говорим о Клер или обо мне?

      – О тебе.

      – Тогда нет. А должна была?

      – Не знаю… Но если это случится, сразу сообщи мне.

      Она помолчала, но взгляд не отвела.

      – А ты… – начал он, – расскажи, как жила все эти годы.

      – Ты спрашиваешь как легавый?

      Он покачал головой:

      – Нет.

      – Что ты хочешь знать?

      – Все… Двадцать минувших лет, Юго, как ты жила с тех пор, как…

      Взгляд Марианны затуманился, померк в затухающем свете дня. Она задумалась, перебирая в уме воспоминания. Потом начала рассказывать. Произнесла несколько тщательно взвешенных фраз. Ничего мелодраматичного. Хотя драма имела место. Скрытая, глубинная. Она вышла замуж за Матье Бохановски, одного из членов их детской банды. «Боха…» – изумился Сервас. Тупица и увалень Боха. Боха – верный и чуточку надоедливый друг, бравировавший нескрываемым презрением к девчонкам, набитый всяческой романтической чушью. Боха – и Марианна, кто бы мог подумать… Против всех ожиданий, Боха оказался добрым, нежным и внимательным. «По-настоящему добрым, Мартен, – подчеркнула Марианна. – Он не притворялся». А еще у него было чувство юмора.

      Сервас закурил, ожидая продолжения. Она была счастлива с мужем. Действительно счастлива. Добрый. Невероятно энергичный и простой Матье оказался способен свернуть горы. С его помощью она почти забыла о шрамах, оставленных на душе дуэтом Сервас – ван Акер. «Я любила вас. Вас обоих. Одному богу известно, как сильно я вас любила. Но вы были неприступны, Мартен: ты нес на плечах груз воспоминаний о матери и ненависти к отцу, гнев переполнял твою душу – он никуда не ушел и сегодня, – а Франсиса волновало только его эго». С Матье она обрела покой.