Сезон гроз. Дорога без возврата. Анджей Сапковский

с малахитовой столешницей и двумя плетеными креслами. Подождала, пока гость усядется, сама же, устраиваясь, похвасталась стройной лодыжкой и туфельками из кожи ящерицы.

      Ведьмак сделал вид, что все внимание его поглощено графинами да мисками с фруктами.

      – Вина? Это нурагус из Туссента, как по мне, оно куда интереснее хваленого эст-эста. Есть еще коте-де-блессюр, если предпочитаешь красное. Налей нам, Мозаика.

      – Благодарю. – Он принял от прилизанной девушки бокал, улыбнулся ей. – Мозаика. Красивое имя.

      Заметил в девичьих глазах испуг.

      Литта Нейд поставила бокал на стол. Со стуком, который должен был привлечь его внимание.

      – И что же, – качнула она головой и рыжими локонами, – привело славного Геральта из Ривии в мое скромное жилище? Умираю от любопытства.

      – Ты уплатила за меня залог, – сказал он как можно суше. – Поручительство, стало быть. Благодаря твоей щедрости я вышел из тюрьмы. В каковую попал тоже благодаря тебе. Верно? Это твоими стараниями я провел в камере неделю?

      – Четыре дня.

      – Четверо суток. И я хотел бы, если возможно, узнать причины, которыми ты руководствовалась. Обе.

      – Обе? – она приподняла брови и бокал. – Есть только одна. Одна и та же.

      – Ага, – он сделал вид, что все внимание посвящает Мозаике, хлопотавшей по ту сторону патио. – По одной и той же причине ты на меня донесла и засадила в холодную – и из холодной позже вызволила?

      – Браво.

      – Тогда спрошу: зачем?

      – Чтобы доказать тебе, что – могу.

      Он отпил глоток вина. Вино и вправду оказалось хорошим.

      – Доказала, что можешь, – кивнул он. – На самом деле, ты могла бы сказать мне об этом попросту, встретив на улице. Я бы поверил. Но ты предпочла сделать иначе и доходчивей. Потому спрошу: что дальше?

      – Я и сама над этим задумываюсь, – она хищно взглянула на него из-под ресниц. – Но предоставим событиям течь своим чередом. Пока скажем так: я действую от имени и по поручению нескольких моих собратьев. Чародеев, у которых относительно тебя есть определенные планы. Оные чародеи, которым известны мои дипломатические таланты, посчитали меня подходящей персоной, дабы проинформировать тебя об их планах. На сегодняшний день это все, что я могу тебе открыть.

      – Маловато.

      – Ты прав. Но пока, стыдно признать, я сама знаю не больше, поскольку не надеялась, что ты объявишься столь быстро и что столь же быстро раскроешь, кто выплатил поручительство. Ибо это, как меня уверили, должно было остаться тайной. Когда я буду знать больше, я больше и открою. Будь терпелив.

      – А что насчет моих мечей? Это элемент игры? Тех таинственных чародейских планов? Или тоже доказательство того, что – можешь?

      – Я ничего не знаю о твоих мечах, что бы это ни значило и чего бы ни касалось.

      Он поверил не до конца. Но дожимать не стал.

      – Твои собратья чародеи, – сказал, – в последнее время соревнуются друг с другом в том, чтобы выказать