Остров на Птичьей улице. Ури Орлев

стереть память о нём, вычеркнуть его из истории.

      – Нет, – возразил тогда Барух, – такие вещи нужно помнить, чтобы другие народы усвоили урок и понимали, что может произойти, если поставить во главе государства безумца. Чтобы другие народы знали, что в некоторых ситуациях даже детям может понадобиться умение обращаться с оружием.

      Я незаметно посмотрел на папу.

      Если бы мы с ним были рядом с мамой в тот день, то никто бы её никуда не забрал. Это точно. Даже если бы после этого немцы поубивали кучу людей.

      2. Снежок и притча о дереве

      У меня был белый мышонок. Он единственный не умер из тех белых мышей, которых я держал дома. Дома – не в смысле до войны, а в гетто, там, где мы жили до того, как людей начали забирать и высылать.

      Некоторые люди ненавидят мышей. Некоторые до смерти их боятся. Но держать дома мышь – это почти то же самое, что держать дома собаку, кошку или попугая. С той только разницей, что мышь маленькая, ест мало, и если знать, как за ней ухаживать, то никаких особых хлопот она не доставляет. Кстати, старый Барух признался мне, что терпеть не может мышей. Признался он не сразу. Сначала просто сказал, что мне не стоит брать мышонка с собой, когда я прячусь у него на складе. «Он убежит, и ты его среди всех этих тюков и коробок не найдёшь». Так он сказал. А я ответил, что мышонок прибегает ко мне на свист.

      – Хотите, покажу?

      – Не надо, не надо! – Было видно, что Барух испугался. Очень странно, ведь немцев он не боялся.

      Потом Барух сказал мне, что серые мыши убьют моего белого мышонка. Но я ни разу не видел на складе серых мышей. Барух сказал, что они прячутся в дырах в полу.

      – Зачем им вообще его убивать?

      – Потому что он белый.

      – Так, может, наоборот, они как раз подружатся.

      – Ну, тогда ты всё равно его больше не увидишь. Он найдёт себе самку и к тебе не вернётся.

      – Так, может, он сам – самка.

      – Значит, найдёт самца!

      В общем, я не брал мышонка с собой на склад. Оставлял его в квартире. Я назвал его Снежок. Утром, если я уходил с папой, то объяснял Снежку, что сейчас уйду, а вернусь поздно вечером. Ну, чтобы он не беспокоился. Папе было смешно, что я говорю с мышонком. Но я сказал:

      – Вы с мамой тоже всегда разговаривали с Рексом.

      Рекс был нашей собакой, он переехал вместе с нами в гетто и умер здесь от старости.

      После этого папа больше не посмеивался надо мной из-за Снежка. Тем более что Снежок был не просто мышонком, а очень умным мышонком. Между прочим, он один выжил, когда все остальные мыши чем-то заболели и умерли. Правда, папа говорит, что дело не в уме, а в иммунитете. Но в любом случае Снежок всегда вёл себя немного не так, как другие мыши. Я это заметил почти сразу, ещё до того, как он остался в клетке один-одинёшенек.

      Я не знаю, что бы я делал без него целыми днями, когда прятался в нашем укрытии на чердаке или в бункере. Сколько можно читать? К тому же папа далеко не всегда находил и приносил мне новые книги. Если книга