Диссертация по некромагии – 2. Елизавета Соболянская

чем ничего.

      Девушка быстро вымылась, переоделась, бросила испачканную одежду в корзину, а когда вышла из-за ширмы, обнаружила на топчане крепко спящего некроманта. Укрыв его одеялом, магомедичка на цыпочках вышла из комнаты и двинулась в столовую – следовало поесть самой, взять порцию для Ашера, а потом узнать, кто и как кормит раненых.

      В офицерской столовой ее появление встретили напряженной тишиной. Инта подошла к повару, взяла миску каши, политой патокой, хлеб, кружку отвара и села за ближайший стол. Не смотря на пополнение резерва и чистую одежду, чувствовала она себя усталой, так что даже жевала с трудом. Постепенно все вернулись к трапезе, а под конец к медичке подошел пожилой офицер с испещренным оспинками лицом и спросил:

      – Фройлян, сколько могил то копать?

      – Что? – девушка поперхнулась взваром.

      – Могил сколько копать? Восемь, али поболе? Скорпы говорят восьмерых покусали, да зубасты еще Михая порвали так, что кишки выпали…

      – Не надо могилы копать, – звонким от напряжения голосом ответила Инатлия, – все бойцы живы и через два-три дня вернуться в казармы!

      – Да как же! – раздался молодой удивленный голос с другого конца столовой, – я же сам видел, что на второе звено скорпы навалились!

      – Всех вылечим! – устало заверила покачивающийся мир девушка и двинулась к повару: – подскажите, кого можно попросить принести раненым бульон или жидкую кашу? И побольше отвара, им всем нужно много пить…

      Глава 5

      В лазарет магомедичка вернулась с подносом для Шера, и в сопровождении пары недоверчивых офицеров. Сам начальник гарнизона не погнушался послать адъютанта с проверкой. Док вероятно спал в своей комнате, а дежурящий при раненых инвалид выглянул в коридор и обрадовался Инте, как родной:

      – Фройлян! Тут некоторые очнулись, есть и пить просют, а я и не знаю, можно им или нет!

      Пришлось девушке натягивать мантию, шипеть на офицеров, чтобы набросили на плечи полотняные накидки и на цыпочках обходить палаты. Всем отравленным можно было пить, и немножко есть, если не будет тошноты. Раненому в живот медичка начаровала кусочек льда, для смачивания губ, и приличных размеров глыбу в бурдюк, заменяющий в этих краях медную грелку.

      – Лежать, не двигаться! – строго наказала она, – доктор тебя полночи сшивал, не порти его работу! – солдат проникся и поглубже закопался в тощую подушку.

      Остальным раненым есть было можно, чтобы быстрее восстанавливались силы. К концу обхода офицеры смотрели на девушку с явным уважением – инвалид успел своей болтовней просветить их, кому гарнизон обязан возвращением в строй целого взвода. Прощаясь Инталия спросила:

      – Скажите, господа, у вас всегда так?

      – Нападения? – уточнил адъютант. Вопреки традиции это был немолодой уже офицер с седыми висками и шрамами на затылке и шее. – Бывает два-три дня подряд, потом затишье, а бывает неделями тихо живем, а потом поток идет.

      – Спасибо, – девушка уже почти откровенно зевала, – значит