Суд теней. Мэделин Ру

все еще горел огонь. – Когда я была маленькой, то наблюдала за дамами, проезжавшими в своих роскошных каретах. Я пообещала себе, что когда-нибудь у меня тоже будет такая жизнь. Обязательно будет, чего бы мне это ни стоило, на какие жертвы мне ни пришлось бы пойти. А теперь ты, Луиза, видишь меня и, вероятно, когда будешь выходить из этой комнаты, скажешь себе: «Когда-нибудь у меня будет все, что есть у нее».

      Я попыталась что-то сказать, но она меня перебила:

      – Нет, нет, в подобных мыслях нет ничего постыдного. Такие девушки, как простушка Лотти, не похожи на нас. Ей все равно, когда ей говорят, что у нее ничего нет. И она ничего не хочет делать, чтобы изменить свою жизнь. – Амелия рывком отвернулась от окна, дошла до кровати и тяжело опустилась на нее. – Слушай, я все болтаю и болтаю… Почему? Не знаю. Но я чувствую, что могу тебе доверять, Луиза. Это правда? Я могу тебе доверять?

      – О, вы можете делиться со мной всеми своими секретами, мисс, – сказала я, сделав реверанс. Но я уже слушала ее вполуха. Напыщенная речь Амелии подсказала мне одну идею, и я решила, что, как только выйду отсюда, сразу же приступлю к ее осуществлению. – Я от природы отшельница и ни с кем не общаюсь. Холодный Чертополох – очень уединенное место, и зачастую лишь тишина и тайны составляют мне компанию.

      Глава 9

      После трескотни Амелии теплая затхлость библиотеки подействовала на меня успокаивающе. За все эти месяцы мне удалось навести здесь относительный порядок, смести целые дюны пыли и расставить на полках книги, которые прежде высились на полу рассыпающимися башнями. Никто не видел, как я на цыпочках проскользнула сюда по коридору. Ли наверняка прислуживал Мэйсону Брину. Чем занимаются Поппи и Чиджиоке, можно было только догадываться.

      Я расчистила себе местечко у окна в дальнем углу библиотеки за рядами полок. Если бы даже кто-то забрел сюда, он бы все равно не увидел, что я уклоняюсь от работы. Оставив загадочное письмо на подоконнике, я принялась рыться в рядах книг в поисках чего-нибудь полезного. Мистер Морнингсайд – что касается миссис Хайлам, то я просто не могла даже представить себе ее читающей в свободное время – накопил собрание драм и любовных романов. Я ухмыльнулась и продолжила поиски, водя пальцами по десяткам корешков любовных романов. Когда еще я была в школе Питни, все девушки представляли себе, что где-то там, за стенами школы, их ждет богатый, готовый на все холостяк. Эти туманные мечты, конечно, были для хорошеньких девушек, у которых был хотя бы крошечный шанс найти подходящую пару, что, по крайней мере, обеспечило бы им крышу над головой и скромный доход. Они могли надеяться выскочить за викария. Или за отставного военного.

      Я никогда подобных надежд не питала. Но меня восхищала уверенность Амелии в том, что какой бы тяжкий грех она ни совершила, чтобы завоевать Брина и подняться по социальной лестнице, он того стоил. И у меня был шанс сделать то же самое, просто прочитав письмо.

      Просто… Конечно, существовало некое препятствие, мешавшее понять содержание письма. Родители в детстве учили меня обрывкам гэльского, самым азам – достаточно только, чтобы понимать