Синдром Золушки. Михаил Воронков

с растерявшимися гостями, Алекс отправился в свой кабинет, чтобы впервые за весь день в тишине посмотреть новости в интернете. Все равно сейчас в метро час пик и снова терять пуговицу на пальто не хотелось. Нужно просто переждать. Ну как же это так? Такая возможность для бизнеса, и вроде все как-то начинало складываться с этими итальянцами, и вот тебе на! Словно черт попутал этого Петрова прийти в самый неподходящий момент и обрубить все концы. Вечером он, как русский, купит бутылку водки и копченую курицу, завернутую в лаваш в киоске у метро, и, может быть, это позволит ему пережить сегодняшний день. Не успел он включить компьютер, раздался звонок от Марины.

      – Да, Марина, такси пришло?

      – Знаете, у меня нет денег платить за их такси. Я их сама отвезу.

      Алекс задумчиво отметил про себя, что у Марины все-таки проснулась совесть.

      – Спасибо, – сказал он и повесил трубку.

      Посмотрев безучастно на идущий снег за окном, Алекс набрал Машу.

      – Алекс, привет, – затараторила она, – я уже вся распереживалась. Как там все прошло?

      – Отвратительно. Машенька, я ничего не понимаю, люди приехали со своей линейкой препаратов, предложили поставить нам свое оборудование и технологии. С нашей же стороны ничего практически и не требовалось… Я не могу понять, почему нам не нужен этот бизнес?

      – Алекс, ну может все еще обойдется? Ну, в самом деле, к кому еще эти итальянцы пойдут в Москве? К Брынцалову? В «Верофарм»?

      – Не уверен, что обойдется…

      В этот момент в дверь постучали и на пороге появилась Марина в пышной, слегка запорошенной снегом зимней шубе.

      – Секундочку, Маша, не клади трубку, – сказал Алекс, не веря своим глазам.

      – Представляете, у меня не заводится машина.

      – А что итальянцы?

      – Не переживайте за итальянцев, у них все нормально. Я их отправила на метро.

      Конечно, никакой курицы в лаваше не случилось. Обычный чай с сэндвичем. Большое горе заедается только комфортной едой. Поздно вечером, глядя как Егор уплетает калорийный омлет с картошкой и беконом, Алекс, который большую часть вечера был нехарактерно для себя задумчив, спросил:

      – Ты не боишься это есть на ночь? В Америке такое блюдо называют «харт-стоппер»[4].

      Тот неопределенно пожал плечами, докладывая себе еще бекона из стоящей между ними сковородки.

      Посидев еще несколько минут, Алекс снова обратился к Егору:

      – Знаешь, я все чаще чувствую себя Синдереллой. Ну, типа, Золушкой по-нашему.

      – В смысле?

      – Каждые полчаса просто дух захватывает от раскрывающихся возможностей – ну реально, через два рукопожатия знаю всех в этой стране… в нашей стране. Все доступно и можно самому создавать любую свою реальность.

      – Да уж, это тебе не ботинки чистить на Гранд Централе, – подмигнул ему брат.

      – Почему же ботинки чистить? – удивился Алекс. – Да, нет. Знаешь, что самое удивительное? То, что ровно с такой же регулярностью эйфория от безграничных возможностей сменяется глубочайшим отчаянием от того, что ничего не получается. Словно в России не

4

Дословно – «сердцеостановитель»