Вечные предметы. Тамара Яблонская

их новый лик

      блистает все

      что не должно блестеть

      что благополучно

      скрывалось под привычным

      пухом и песком

      границы стали резкими

      и с черной графикой

      не может справиться

      ни мягкий сумрак

      ни ясный свет

      из окон Пушкиновки

      У городской стены

      Мои прогулки по улицам

      кончаются тем

      что упираюсь в городскую стену

      огибая новые преграды

      совершаем старые ошибки

      а стена учит терпению

      не уходят тяжелые лбы

      кожей ощутив ее прохладу

      в сон древних пирамид

      авторы построек на века

      зная слишком много

      ограничились кирпичными мостами

      через время

      а ведь могли построить другой мир

      создать лучшую землю

      и новое небо

      Детство

      Долгое смотрение в небо

      с чистого льда на катке

      оставляет следы на всю жизнь

      будто в тронный зал

      входит мороз

      в Сад Молодежи

      обнажая во всем тайный смысл

      неприступный

      как ледяные фигуры

      веселые звуки

      руководят жизнью

      и юное Ego

      еще не ведая своих особых прав

      с улыбкой растворяется

      в гуще событий под звон коньков

      Оттепель

      Вновь каплет с крыши

      и мысль тонкой струйкой

      едва сочится

      грозя оборваться

      робкие связки посылок

      и кропотливое

      строительство вывода

      такова ее нелегкая работа

      лавины сходят с крыш

      мешая скольжению

      сердца в простор

      чистых понятий

      сложные абстракции

      путаются на привязи

      будничных представлений

      для достижения цели

      нужен сибирский мороз

      звездное небо кантианцев

      и скрип под ногами в ночи

      субстрата зимы

      Зал барокко

      За приземистыми стенами

      смиренные монахи

      рвали страждущим зубы

      а теперь вместо

      просьб о помощи

      звучит размеренный Бах

      в известку стен

      бьют словно в бубен

      созревшие каштаны с деревьев

      скрупулезно отмеряя время

      и даря нам его частицу

      как облатку

      «Я прихожу на тот берег…»

      Я прихожу на тот берег

      где на волшебной свирели

      начинает играть моя память

      здравствуй бывший сосед

      хромая

      ты уходишь все дальше и дальше

      может быть

      давно не живешь

      а лежишь на тихом

      Бернардинском островке

      за триумфальной аркой входа

      не могу понять

      чего ищу

      отсвет старой дружбы

      погибшей