Один Христос. Два христианства. Франсуа Брюн

сюжет, позволяющий бросить тень недоверия на историческую ценность евангельских текстов, это рассказ о рождении младенца Христа. В Евангелиях от Матфея и Луки мы читаем, что Христос родился при царе Ироде. Но из других источников нам известно, что Ирод скончался за четыре года до нашей эры. А это значит, что Христос родился уже после его смерти. Именно поэтому были сделаны попытки подтвердить или уточнить дату рождения Христа, исходя из времени появления Вифлеемской звезды. Его пытаются связать с определенными атмосферными явлениями, или объясняют соединением в этот период времени других небесных светил. Но подобное соединение евангельское повествование ни в коей мере не проясняет. К тому же с астрономической точки зрения, подобное предположение совершенно неправдоподобно – совершенно немыслимо, чтобы находящиеся в соединении небесные тела, двигаясь с востока на запад, неожиданно повернули к югу. Наблюдались ли другие похожие явления? И можно ли предположить, что это соединение светил произошло ровно над местом, где родился Младенец? Звезды освещают землю со всех сторон, куда ни кинь взгляд. Отождествить звезду евангельского повествования с соединением двух небесных объектов – значит просто посмеяться над ним, лишить его всякой достоверности, поставить его в один ряд с чудесными, трогательными, но откровенно вымышленными волшебными сказками.

      Даже Ратцингер /Бенедикт XVI попался в эту ловушку! Вот абсурдное объяснение, из тенет которого ему так и не удалось выпутаться: «Что можем мы на это сказать? Соединение Юпитера и Сатурна в зодиакальном знаке Рыб в 7–6 гг. до н.э. – это, похоже, установленный факт. Возможно оно послужило для вавилонских астрономов знаком, указывающим на рождение в Иудее „царя евреев“… Соединение планет могло стать толчком, первым сигналом…»29 Папа признает, тем не менее, что Церковь первых веков смотрело на эту звезду совершенно иначе. Он сам цитирует Иоанна Златоуста, который в IV веке писал: «Достаточно посмотреть на траекторию этой звезды и ее движение, чтобы понять, что это была не обычная звезда, и не звезда вовсе, но невидимая сила, скрытая в этом облике. Нет ни одной звезды, которая двигалась бы в том же направлении, что и эта».30 Вспоминает Ратцингер и поэтическое описание этого события Игнатием Антиохийским (ок. 100 н.э.), у которого солнце и луна кружат вокруг этой звезды. Не забыл он и Кеплера, который связал событие в Вифлееме с возникновением сверхновой звезды, а также со звездой, появление которой наблюдали в Китае – правда, в 4 году до н.э.! Но предположения эти довольно путаны и потому не слишком убедительны.

      Подыскивая евангельскому повествованию астрономическое подтверждение, мы молчаливо признаем тем самым, что событие Рождества Христова ничем не отличается от всех остальных происходящих в мире событий. Поэтому вполне нормально и законно искать для него материальные, видимые причины. Но для тех, кто верит в божественность Христа, речь, наоборот, идет о событии, которое не принадлежит всецело этому миру, а знаменует вторжение в

29

Joseph Ratzinger / Benoît XVI, L’enfance de Jésus, Flammarion, 2012, p. 142.

30

St Jean Chrysostome, Sur l’Evangile de St Matthieu, homélie VI, 2 (P. G.57, 64).