Одиссей. Человек в истории. Святой и общество: конструирование святости в агиографии и культурной памяти. Коллектив авторов

но, по всей видимости, преследовали и сугубо земные прагматические интересы, в том числе, возможно, даже и чисто меркантильного свойства352.

      В заключение хотел бы также отметить, что мой этюд – как наверняка уже заметил внимательный читатель – был основан отнюдь не на агиографических, а целиком и полностью на одних лишь документальных текстах – грамотах и описях. Оказывается, при соответствующем их анализе, они присущим им языком тоже способны немало нам рассказать о святых и об отношении к ним. Поэтому дальнейшее использование документальных источников по данной теме, возможно, сулит нам новые открытия и весьма неожиданные результаты353.

      Конечно, помимо документов, существует еще и достаточно обширная средневековая агиография, отражающая взаимоотношения алтарных трибутариев со святыми. Значительная ее часть была собрана и проанализирована Пьером-Андре Сигалем в одном из разделов его известной книги «Человек и чудо в средневековой Франции»354. Знакомясь с ее содержанием, нетрудно заметить, что отношения между алтарными трибутариями и святыми складывались весьма неоднозначно. Часто в Житиях, Видениях, Чудесах и прочих агиографических текстах рассказывается о том, как алтарные трибутарии пренебрегают иногда своими обязанностями и нарушают данные святым клятвы и обязательства служения и послушания, за что подвергаются со стороны этих святых различного рода преследованиям и наказаниям, которые в конечном итоге заставляют их исправляться и возвращают «на путь истинный». При этом святые иногда довольно жестко наказывают их за проявленное к себе неуважение.

      Так, в «Книге дарений» (Liber Traditionum) аббатства св. Петра в Генте сообщается об акте дарения, совершенном некоей матроной, пожертвовавшей св. Амальберге свою рабыню по имени Сиборх. И в связи с ним рассказывается о чуде, произошедшем с упомянутой рабыней, которая вопреки запретам в праздник св. Амальберги молола зерно в хлебопекарне, исполняя свои обычные сервильные обязанности, и вдруг почувствовала, что ее правая рука пристала к деревянному вороту жернова. Да так сильно, что у нее пошла кровь, и никакими ухищрениями этот ворот невозможно было оторвать от ее руки до тех пор, пока рабыню не отвезли в монастырь и не подвели к гробнице св. Амальберги, подле которой рабыня поклялась святой больше никогда не выполнять своих работ в день ее почитания. После этого ворот жернова тут же отлетел от ее руки, а присутствовавшая среди многочисленных изумленных свидетелей этого чуда ее госпожа пожертвовала рабыню на алтарь св. Амальберги355.

      Несмотря на явную назидательность, которая присуща подобным повествованиям и которая, как правило, отсутствует в документах, вряд ли можно говорить о принципиальной разнице (в интересующем нас аспекте) между тем, о чем прямо сообщают нам агиографические тексты, и той информацией, которая косвенно содержится в документальных источниках. И здесь, и там мы нередко обнаруживаем

352

Монастырь обладал весьма весомыми иммунитетными привилегиями и многочисленными налоговыми и торговыми льготами, которые значительно облегчали для тех, кто входили в состав его familia, тяжесть фискального гнета.

353

В последние годы рост интереса к документам наметился и у специалистов по русской агиографии, ранее им тоже не уделявших в данном аспекте должного внимания – Мельник А. Г. Монастырские приходно-расходные книги XVI века как источник по истории почитания русских святых // Проблемы источниковедения. Вып. 2(13). М., 2010. С. 224–230.

354

Sigal P.-A. L’homme et le miracle dans la France médiévale (XI-e – XII-e siècles). P., 1985. P. 107–115.

355

Liber Traditionum Sancti Petri Blandiniensis. Livre des donations, faits à l’abbaye de Saint-Pierre de Gand, depuis ses origines jusqu’au XIe siècle, avec des additions jusqu’en 1273 / Publ. et annoté par Arnold Fayen. Gand, 1906. N 127. P. 117– 118 (s. d.): Notum volumus esse omnibus sanctae matris aecclesiae filiis presentibus et futuris quod quaedam ancilla nomine Siborch cuiusdam feminae Rothin de predio Truncinensi, cum in festivitate sanctissimae virginis Christi Amalbergae servile in mola pistrina ageret opus, lignum quo mola in girum ducitur ita manui eius dexterae inhesit, ut sanguis sequeretur, nullaque vi, nullaque arte avelli posset. Ducta est in festo sacratissimae virginis Christi ad locum Blandinium dictum in territorio Gandensi, ubi eius sacratissimi corporis conservantur debito cum honore pignora. Et cum fratres pro ea letanias agerent, seque beatissimae Virgini voveret nullum unquam in vita sua servile opus in festo eius acturam, lignum sine mora a manu ejus longe resiluit, cernentibus et audientibus utriusque sexus populis, qui ad hoc spectaculum confluxerant. Intererat inter ceteros in hoc spectaculo domina ipsius prefata nomine Rothin, eamque beatae virgini Amalbergae contradidit eo videlicet pacto, ut singulis annis in censu duos solveret denarios, pro badimonio sex, post mortem duodecim. Testes: Ascricus, Hugo, Arnulfus filius ejus, Stephanus, Rodulfus, Wichardus, item Hugo, Gevehardus frater ejus, Stemmarus clericus, Notholdus et alii utriusque sexus quam plurimi.