Черёмуховый спас. Виктор Коврижных

житейских хлопотах предел.

      И понимать, что не напрасно

      я здесь родился, жил и пел.

      Где даль светла и встречный каждый

      душевной близостью знаком…

      А что потом? – Уже не важно,

      когда есть родина и дом.

      Когда былое в летнем глянце

      нахлынет лёгкою волной,

      то начинаешь удивляться

      тому, что я ещё живой…

      Вторник. Четвёртое июля

      А когда уже всё надоело

      среди грохота плит и кастрюль,

      пожалеть моё грешное тело,

      прибыл вторник, четвёртый июль.

      И тогда я пошёл за грибами

      с оцинкованным звонким ведром.

      Проворчали беззлобно громами

       небеса над лесистым холмом.

      Так дышалось легко и свободно

      и мечталось в лесной тишине!

      Словно Господу было угодно,

      чтобы вторник явился ко мне.

      Летний вечер

      Притихнет зной, как пчёлы в ульях.

      Покой задумчивый настанет.

      Вновь в тишину вечерних улиц

      выносят свет ладони ставен.

      На всплеск ведра во мгле колодца

      собачий лай взлетит ответно,

       цепочкой длинною прольётся

      от крайних изб до сельсовета.

      Блеснёт звезда росой небесной,

      примолкнет речка в дымке белой.

      Стволы берёз с холмов окрестных

      струят свой свет во все пределы…

      Цветёт черёмуха

      Веют в сумерках белые всполохи,

      кружит голову вздох ветерка.

      Над рекой распустилась черёмуха, —

      замечталась, притихла река…

      И мне вольно с дороги сворачивать,

      и в черёмухе сладко мечтать!

      И поверить, что мне предназначено,

      что-то важное миру сказать…

      Свет в ночи

      Светом серебряным куст озарился,

      птицы ночной голосок прозвенел…

      То ли ребёнок в рубашке родился,

      то ли на землю Господь посмотрел?..

      Снова темно. Лишь почудился вроде

      музыки странной мотив в тишине.

      Ветер ль вздохнул? Или может Природе

      светлое что-то являлось во сне?..

      Детское счастье

      Дудочки, свистульки, лопушки.

      Дедушка. Над дедушкиной дверью

      голосят резные петушки,

      золото расплёскивая с перьев.

      С дудочкой зелёною в руках

      я гляжу с высокого крылечка:

      клён за огородом и река,

      ласковое солнышко над речкой.

      Пыльная дорога за рекой

      тает за далёкой синевою.

      Там, за ненаглядной синевой —

      счастье неизведанное мною…

      Господи, как явственно о том

      вспомнилось и в сердце посветлело.

      То ль была душа моя в былом,

      или детство в душу посмотрело?..

      Вновь бежит дорога по холмам,

      тает за далёкой синевою.

      И опять мне верится, что там

      счастье моё детское живое…