Стальные останки. Ричард Морган

Хойрана! Да что с тобой такое, Рингил? Ты можешь в кои-то веки объяснить мне, что с тобой не так?!

      – Что со мной не так? – Рингил внезапно вскочил и оказался в считанных дюймах от боевой зоны досягаемости отца. Его рука взметнулась, указывая на восток. – Он приговорил Джелима к посажению на кол!!!

      – Это произошло пятнадцать лет назад! Все равно Джелим Даснел был выродком, так что он…

      – Как и я, папа. Как и я.

      – …мать его за ногу, заслуживал клетки!

      – Значит, я тоже!!!

      Оно выразило себя в его крике – тайное, давящее и ядовитое чувство, ноющая боль, погнавшая его на перевал в Виселичном Проломе, сродни боли от прикусывания гнилого зуба, откуда вытекает сладковатый гной. Рингил ощутил привкус собственной ненависти во рту и затрясся так, что не смог остановиться. Гингрен почувствовал этот взрыв – и дрогнул.

      – Рингил, но таков закон…

      – Бред сивого ящера! – Внезапно сила гнева испарилась, криновый отходняк ее уничтожил и навалился растущей тяжестью, не давая сосредоточиться. Рингил вернулся к табурету и опять сел, безжизненным тоном бросил через плечо, обращаясь к отцу, который остался стоять: – Это была политическая сделка, ты все знаешь сам. Думаешь, Джелима посадили бы в клетку у Восточных ворот, будь его фамилия Эскиат? Или Аланнор, Раф-рилл, любая другая, за которой маячит мощь Луговин? Думаешь, хоть один садист-насильник из Академии когда-нибудь познакомится с острым навершием кола?

      – Этот вопрос, – напряженно проговорил Гингрен, – мы не можем обсу…

      – Ох, пошло все на хрен. Забудь. – Рингил подпер подбородок ладонью с полусогнутыми пальцами и, поддавшись нарастающему отходняку, позволил зрению расфокусироваться, чтобы не видеть узор древесины на столешнице. – Я этого не сделаю, отец. Я не буду спорить с тобой из-за прошлого. Какой смысл? Прости, если я испортил тебе переговоры с Канцелярией.

      – Не только мне. Каад мог бы помочь.

      – Ага. Мог бы, но не собирался. Он просто хотел – вы оба хотите, – чтобы я держался подальше от Соленого Лабиринта. Остальное – отвлекающие маневры. Это не поможет мне разыскать Шерин.

      – По-твоему, если пробиться в Эттеркаль силой, что-то изменится к лучшему?

      Рингил пожал плечами.

      – Эттеркаль забрал ее. Значит, только там я найду что-нибудь полезное.

      – Клянусь зубами Хойрана, Рингил. Неужели оно того стоит? – Гингрен подошел к столу, оперся об него и склонился над сыном. Его дыхание было несвежим от переживаний и бессонной ночи. – Я хочу сказать, неужели она того стоит – дочь придурка-торговца, бесплодная, да еще и слишком тупая, чтобы вовремя не позаботиться о собственной судьбе? Она тебе даже не двоюродная сестра.

      – Я и не ожидал, что ты поймешь.

      «В особенности то, чего я сам не понимаю».

      – Она уже сейчас порченый товар, Рингил. Ты ведь понимаешь, верно? Знаешь, как устроен невольничий рынок.

      – Как уже было сказано, я и не ожи…

      – Хорошо, потому что я и впрямь не понимаю. – Гингрен стукнул по столу кулаком, но