Никого не жаль. Марина Крамер

если можно, черный.

      Кивнув, Регина отошла к барной стойке, а Настя, забравшись за стол, приготовилась делать вид, что она журналист. Выложила перед собой телефон, достала записную книжку и ручку, поправила волосы и постаралась унять охватившую ее дрожь.

      Пока она прикидывала, с чего начать разговор, Регина вернулась с двумя бумажными стаканами кофе, села напротив и сразу кинулась в атаку, заставив Настю вжаться в спинку стула от неожиданности.

      – Ну, и с чего вдруг Петя решил, что я кинусь рассказывать вам о Люсе?

      – О ком? – переспросила Настя, сильнее вжимаясь в стул, потому что ей казалось – еще минута, и Регина вцепится ей в волосы, настолько она была переполнена злобой.

      – Ну, о Ромашкиной, господи! Люся ее звали, Анастасия Ромашкина – псевдоним, издателю принадлежит, – с неохотой объяснила Регина, поняв, видимо, что уже все равно проговорилась. – Это не афишировалось, понятное дело.

      – Я не буду об этом писать, – поспешно заверила Настя, стараясь расположить Регину к себе. – Зачем разрушать образ, правда? Пусть она так и останется Анастасией, ее ведь под этим именем знали.

      Регина бросила на нее недоверчивый взгляд:

      – То есть вы не за сенсацией явились?

      – Нет, что вы… мне интересно понять, каким она была человеком. Автор ведь не всегда в книгах открывается, есть те, кто этого совсем не делает, отстраняется от своих персонажей, проводит грань между собой и ими. – «Господи, что я несу?» – подумала Настя в тот момент, когда произнесла эту тираду, но заметила, что ее слова произвели на Регину расслабляющее воздействие – она сделала глоток кофе, шумно выдохнула и приняла более непринужденную позу. – Мне посоветовали к вам обратиться, потому что вы были с Анастасией близки… ну, так сказали…

      Регина пожала плечами:

      – Как сказать… Мы общались – каждому человеку нужен кто-то, кому можно пожаловаться. У Люси в Москве никого не было, она ведь приезжая. Долго не могла себе применения найти, то там работала, то сям… а потом – книги. Я ее редактор с первого дня, так и познакомились. Я ее жалела, – неожиданно тихим голосом сказала Регина, не отрывая взгляда от темной жидкости в стаканчике. – Более одинокого человека я никогда не видела. Думала, что хуже, чем мне, никому быть не может. – Сказав это, она вдруг затрясла головой, выпрямилась и снова холодным, жестким голосом проговорила: – Но это к делу не относится. Что конкретно вы хотите знать о Люсе?

      Настя слегка растерялась – не говорить же в лоб, что ее интересуют связи Ромашкиной с мужчинами. И она решила зайти с другой стороны:

      – Скажите, Регина, у нее были проблемы со здоровьем?

      – Почему вы спрашиваете? – насторожилась та.

      – Если следствие исключает криминальную версию, то остается только смерть по естественным причинам, – выкрутилась Настя, надеясь, что Регина снова проговорится.

      – Она никогда не говорила… а следователь какой-то идиот. У меня есть доверенность на все, что касается дел Люси, она ее