Если все кошки в мире исчезнут. Гэнки Кавамура

вкусно, – ответил я.

      – Ясно…

      – Ты когда-нибудь пробовал это?

      – Нет.

      – Тогда попробуй.

      – Нет, спасибо. Мне не подходит человеческая еда. Она на вкус… Я не знаю…

      – Правда?

      Я уже собирался было спросить его, чем питаются дьяволы, но решил попридержать свое любопытство. А потом, похоже, дотошность Алохи взяла над ним верх: он схватил коробку с шоколадными грибочками, понюхал и уставился на крошечное печенье. Снова понюхал его. А затем с опаской поднес печенье ко рту и, крепко зажмурившись, затолкнул его в рот.

      Тишина. Приглушенный хрустящий звук. В комнате раздавалось только чавканье Алохи, жующего шоколадное печенье.

      – Ну как? – спросил я осторожно. Но глаза Алохи были закрыты, и он хранил молчание.

      – Ну как? Вкусно?

      Алоха словно потерял дар речи, лишь издал какой-то едва различимый звук, продолжая жевать.

      – С тобой все в порядке?

      Снова невнятное бурчание.

      – Может, мне вызвать скорую или врача?

      – М-м… вау, это было так хорошо!

      – Правда?

      – Что туда кладут? Они просто великолепны! Ты уверен, что хочешь избавиться от них? Какая потеря!

      – Минуточку, ты же говорил, что я должен сделать так, чтобы они исчезли.

      – Ну, не знаю. Если я так сказал, то это была явная ошибка. Я даже не подозревал, какие они вкусные.

      – Но если я не откажусь от чего-то, я умру! Разве не об этом ты мне говорил?

      – М-м, ну, можно сказать и так.

      – ОК, тогда я избавлюсь от них.

      – …Это твое окончательное решение?

      Казалось, Алоха был по-настоящему огорчен. У него был понурый вид.

      – Да.

      Я уже начал испытывать к нему жалость, но мой ответ был однозначным.

      – ОК. Но только еще одно! – выпалил Алоха.

      – Что?

      – Можно я возьму еще одно печенье? Это будет последнее, клянусь.

      Алоха казался таким трогательным, в глазах его отражалась мольба. Похоже, он и вправду пристрастился к шоколаду. Украдкой, надеясь, что я не замечу, он схватил еще несколько печений и набил ими рот, наслаждаясь их вкусом.

      Прожевав, он снова заговорил:

      – М-м, знаешь, я не смогу сделать это.

      – Почему?

      – Это было бы преступлением избавиться от такой вкуснятины.

      – Какого ч…

      Как он мог так легко изменить свое решение?! Ведь мы обсуждаем мою жизнь!

      Мне казалось, что я уже смирился с фактом неизбежной смерти, но сейчас, когда мне предложили выход, понял, что готов пойти на что угодно, как бы это ни выглядело со стороны. Я бы хотел уйти в мир иной спокойно и с достоинством – так я себе всегда это представлял. Но когда ты неожиданно сталкиваешься со смертью, вдруг обнаруживаешь желание принять помощь от любого, даже от дьявола, лишь бы остаться в живых. Это основной человеческий инстинкт. Чувство достоинства и приличия в такой момент улетучиваются.

      – Мне это не совсем нравится.

      – Что