Восьмое делопроизводство. Николай Свечин

подумал Лыков и поднажал. Он летел в кухню, где, по пути в гостиную, ему попалась на глаза нужная сейчас вещь. Очень нужная, прямо позарез… Все заняло несколько мгновений. Сыщик добежал до кухни, схватил со стола тяпку, которой хозяйки рубят капусту для засолки, и с разворота нанес ею удар. Он бил не глядя, но попал удачно. Острое полукруглое лезвие угодило бандиту прямо под ухо. Тот пошатнулся, выронил нож и захрипел, между пальцев у него показалась кровь. Убил, подумал коллежский советник; я ж ему сонную артерию чиркнул… Тут примчался испуганный Петька.

      – Дяденька, вы кто?

      – Ну-ка, щенок, взял его и на улицу! – приказал Лыков. Вдвоем они подхватили обмякшее тело уголовного и быстро потащили за ворота. Там Алексей Николаевич уложил раненого в бричку и осмотрел шею. Живой, собака! Лезвие рассекло мышцы шеи, но артерию не повредило. «Дядя Ваня» был ошарашен, но скоро должен был прийти в себя. Питерец связал его и велел фурману мчать что есть духу до засады жандармов. Парня он оставил при себе, чтобы не вздумал помогать сообщнику.

      Теперь оставалось ждать. Чтобы скоротать время, Лыков на скорую руку допросил Петьку. Начал он суровым голосом:

      – Что же ты, дрянь, с бандитами связался? Или креста на шее нет?

      – Есть крест, – чуть слышно ответил парень и показал его.

      – Ну? Объясняй!

      – С голодухи я. Мамка померла, батя опился до смерти. Куда иттить? Чем себя содержать? А тута одни паны, им на нас плевать…

      – Значит, только в убийцы тебе дорога? – гаркнул коллежский советник. – К честному труду душа не лежит? А в Сибирь на каторгу – лежит?

      Петька совсем скис.

      – Быстро говори все, что знаешь. Сашка Поп где?

      – Александр Нифонтович уехали.

      Сыщик расстроился. Ведь едва-едва не взяли змеюку. С другой стороны, если бы Южиков был в доме, чем бы это кончилось для него, Лыкова?

      – Давно он уехал? Когда вернется?

      – Вчерась в ночь. А вернется, нет ли, мне не ведомо. Я у них в услужении: дрова колоть, воду таскать. За пропитание, денег мне не плотят.

      – А это кто был, что с ножом за мной гонялся?

      – Дядя Ваня. А кличка ему промеж своих – Черкес.

      – Иван Аринкин? – вспомнил розыскной циркуляр коллежский советник.

      – Не знаю.

      – Кто еще в банде? Ждать нам гостей или не ждать?

      – Был еще молодой, тоже Петькой звать, как и меня. Но он вместе с Александр Нифонтычем уехал. Вроде он по взрывному делу.

      – По взрывному? – встрепенулся сыщик. – Это он бомбу снарядил, которой вы конвой поубивали?

      – Я, ваше благородие, никого не убивал, я по части дров, – напомнил парень. – А насчет бомб могу сказать. Одна в сарае лежит. Боюсь туда даже заходить.

      – Правильно боишься, – одобрил Лыков. – Пойдем, покажешь где.

      Когда в ворота ворвались жандармы, Алексей Николаевич заявил Глансенштерну:

      – Штабс-ротмистр! Срочно вызывайте саперов. В тот сарай ни ногой!

      Глава 2

      Лыков становится бюрократом

      Коллежский