Восьмое делопроизводство. Николай Свечин

долго не хотел его смотреть, шептал чуть слышно:

      – Неужели… нету его у вас… уйдет, сволочь, без наказания…

      Потом открыл карточку, и его словно оживили на миг:

      – Вот он!

      – Точно он? – спросил Томилин.

      – Точно, ваше благородие. Левый глаз приметный, косит, я запомнил…

      – Это известный налетчик Александр Южиков по кличке Сашка Поп. Он недавно бежал из Херсонской каторжной тюрьмы.

      – Поп, как есть поп! – из последних сил выкрикнул драгун. И рассказал невероятную историю.

      Когда конвой сопровождал почту, на дороге им встретился священник. Молодой, лет двадцати пяти, в теплом черном пальто, распахнутом на груди; под ним виднелся крест. Батюшка сидел в санях, притулившихся на обочине. Увидев конвой, он осенил его крестным знамением. Вахмистр остановил колонну и подъехал под благословение. Левый глаз у священника заметно косил. Он благословил вахмистра, возок с почтой опять тронулся, драгуны – следом. Тут ложный поп вынул из-под рясы бомбу и швырнул ее в солдат, а сам прыгнул рыбкой в придорожный сугроб. Никто не успел ничего понять, как прогремел сильный взрыв.

      Умирающий драгун успел подписать протокол и к вечеру угас. Томилин вернулся в Петербург и сообщил об опознании. Его рассказ произвел сильное впечатление и был доложен товарищу министра внутренних дел Курлову.

      Генерал-лейтенант Курлов заведовал полицейскими вопросами. Премьер-министр Столыпин оставил пост министра внутренних дел за собой, но лишь формально. Ввиду большой загруженности вести дела ведомства он не мог и разделил их между своими товарищами[4]. Ему докладывали только о самых выдающихся происшествиях. Курлов подумал день-другой, и известил Петра Аркадьевича о случае в окрестностях Плоцка.

      Председатель Совета министров был возмущен:

      – Мы не можем оставить такую мерзость без ответа. Какие меры приняты, чтобы поймать убийц?

      – Ведется дознание, надо ждать результатов.

      – Кто дознает?

      – Плоцкое полицейское управление.

      – Немедленно вышлите туда Лыкова. Он даст всем прикурить!

      Так Алексей Николаевич отправился в очередную командировку. Азвестопуло остался в Петербурге «вести хозяйство».

      Лыков давно уже занимал в департаменте привилегированное положение. Официально его должность звучала очень длинно: чиновник особых поручений при министре сверх штата, прикомандированный к Департаменту полиции. Таких «особых» насчитывалось три-четыре человека. Статус позволял им заниматься любыми делами в пределах компетенции полицейского ведомства. Службу «особняков» определяло начальство. Чаще всего такие поручения не были связаны с повседневной рутиной, а носили исключительный характер. Хотя, например, Веригин заведовал секретарской частью департамента, а Виссарионов курировал Особый отдел. Алексей Николаевич всю жизнь занимался уголовным сыском и составил себе в этой области выдающуюся репутацию.

4

Товарищи министра – заместители.