Ловушка для Дюпюитрена. Рафаэль Мухамадеев

раз увидел, – оглянувшись, чистосердечно поделился он своим секретом. – Клянусь!

      Я только пришел проведать могилку своей жены. Вот эту! – указал он. – Я и себе местечко рядом прикупил. Если потом не обманут после смерти! Анвар, директор кладбища, пообещал. Уже и задаток взял. На будущее!

      Смотрю, рядом хоронят кого-то. Ну и подошел поздороваться-познакомиться. Я сейчас уйду! – с опаской покосился на холмы тонтон-макутов, молчаливо тренирующих жвачкой желваки мышц на щеках.

      – Господин Левинский был членом правления не только нашей компании. Но и весьма уважаемым человеком. в определенных кругах! Кроме того, он входил в состав директоров еще нескольких фирм. Очень крупных групп компаний. С мировым именем! Но об этом мало кто знал. Вы все еще не догадались, почему его хоронят рядом с вашей бывшей женой?

      – Наверное, место рядом было? – торопливо высказал первое пришедшее в голову предположение собеседник.

      – А!? – ахнул он от внезапной догадки. – Мое место занял?!

      – Наивный вы человек, Зевакин!

      Наверное, господин Левинский искренне полюбил свою очередную жену. Можно сказать последнюю любовь. Да.

      Как там у Тютчева?

      «О, как на склоне наших лет

      Нежней мы любим и суеверней.

      Сияй, сияй, прощальный свет

      Любви последней, зари вечерней!», —

      приятным баритоном с чувством продекламировал любитель поэзии. Приподнял темные очки, прикоснулся кончиком указательного пальца к внутреннему уголку глаза, удерживая непрошенную слезу, подышал носом и продолжил, – дальше не помню!

      Он завещал в случае смерти похоронить себя с ней рядом.

      – А!? Подождите, подождите! – наконец, до пораженного известием Зевакина начал доходить истинный смысл. – Вы хотите сказать, что моя святая Оксана, когда узнала о своей неизлечимой болезни ушла от меня к этому пройдохе? Из уважаемых кругов? С мировым именем! Подлому, мерзкому старикану?! К этому, – возмущенно засопел он, – к этому, – не находя подходящих слов, – к этому троеженцу! Лысому импотенту, ссущемуся в штаны?!

      Это же место обещали мне! – вдруг выкрикнул фальцетом в отчаянии от такой явной несправедливости Зевакин. – На его месте должен был быть похоронен я! Что же это делается? Нет, вы только посмотрите. Везде пролезут! Без очереди!

      Да я сейчас гроб открою, – пообещал он, – и задушу его у всех на глазах! Вот этими руками! – показал, как именно будет душить покойного.

      – Ну-ну! Успокойтесь!

      У нас есть и более приятные для вас известия. Значительную долю акций он перевел на свою жену, Оксану Григорьевну Зевакину. Которая, кстати, после заключения брака с господином Левинским не пожелала поменять свою прежнюю фамилию. Не догадываетесь почему?

      Весьма значительную долю акций! – со значением подчеркнул он.

      – Почему? – бессмысленно переспросил Зевакин. – А я тут причем?

      – Потому что, к счастью для вас, по составленному завещанию ее законным наследником первой очереди являетесь