Фавориты Фортуны. Колин Маккалоу

все свои три легиона.

      Помпей очень переживал неудачу. Варрон с удивлением узнал, каким бывает Помпей в минуты крайнего раздражения: льет слезы, кусает костяшки пальцев, рвет на себе волосы, топает ногами, бьет чашки и тарелки, рубит мебель. Но потом гнев Помпея прошел, словно ночная гроза, так благоприятствовавшая Карринату.

      – Отправляемся к Сулле в Клузий, – объявил Помпей. – Вставай, Варрон! Не будем терять времени!

      Покачав головой, Варрон постарался не терять времени.

      Было начало июня, когда Помпей и его ветераны добрались до лагеря Суллы у реки Кланис, где обнаружили командующего немного раздраженным и потрепанным. Дела пошли для него не так хорошо, когда Карбон из Арретия подошел к Клузию, ибо Карбон чуть не победил благодаря фактору внезапности. Сражение нельзя было спланировать заранее. Только решение Суллы прервать военные действия и скрыться в хорошо укрепленном лагере спасло положение.

      – Это не имеет большого значения, – весело объявил Сулла. – Теперь ты здесь, Помпей, и Красс недалеко. С вами обоими все может измениться. С Карбоном будет покончено.

      – А как дела у Метелла Пия? – спросил Помпей, недовольный тем, что услышал имя Красса вместе со своим.

      – Он защищает Италийскую Галлию. Заставил Норбана сражаться у Фавенции, а Варрон Лукулл – ему пришлось отправиться в Плаценцию, чтобы найти убежище, – сразился с Луцием Квинтием и Публием Альбинованом около Фиденции. Все прошло великолепно, враг рассеян или убит.

      – А сам Норбан?

      Сулла пожал плечами. Он никогда не интересовался, что произошло с неприятелем после поражения. А Норбан не был его личным врагом.

      – Думаю, ушел в Аримин, – сказал он и отвернулся, чтобы отдать распоряжения по поводу лагеря Помпея.

      На следующий день из Тудера прибыл Красс во главе трех легионов довольно угрюмых и недовольных солдат. Среди них пронесся слух, что после падения Тудера Красс нашел золото и все заграбастал себе.

      – Это правда? – строго спросил Сулла.

      Глубокие морщины на его лице стали еще глубже, рот сжался так, что губ не видно. Но ничто не могло поколебать бычьего самообладания Красса. Спокойные серые глаза расширились, он казался озадаченным, но не смущенным.

      – Нет.

      – Ты уверен?

      – В Тудере нечего было брать, кроме нескольких старух, но ни одна мне не понравилась.

      Сулла взглянул на него с подозрением, не зная, намеренная ли это дерзость или простодушное откровение.

      – Ты непостижимый и хитрый, Марк Красс, – сказал он наконец. – Я приму во внимание положение твоей семьи и поверю тебе. Но учти! Если когда-нибудь я узнаю, что ты наживаешься за счет государства, пользуясь мною, не попадайся мне на глаза!

      – Вполне справедливо, – кивнул Красс и неторопливо вышел.

      Публий Сервилий Ватия слушал этот разговор и теперь улыбнулся Сулле.

      – Он никому не нравится, – сказал он.

      – И