Фавориты Фортуны. Колин Маккалоу

чтобы оторвать кусок рыбы, вдруг вместо этого схватила жареного цыпленка.

      Конечно, рядом с консулом Цезарь был более заметен, но это давало и некоторое преимущество. Он мог видеть больше лиц. Пока он обменивался шутливыми замечаниями с Марием-младшим, его глаза скользили от одного лица к другому. Рим, думал он, может быть доволен выбором двадцатишестилетнего первого консула. Но некоторые присутствующие на этом угощении совсем недовольны. Особенно фавориты Карбона – Брут Дамасипп, Карринат, Марк Фанний, Цензорин, Публий Бурриен, Публий Альбинован из Лукании… Конечно, имелись и те, кто очень обрадовался, – Марк Марий Гратидиан и Сцевола, великий понтифик. Но они оба были свойственниками Мария-младшего и, так сказать, имели свой интерес в том, чтобы новый старший консул справился со своими обязанностями.

      За спиной Карбона появился Марк Юний Брут. Цезарь заметил, что его встретили с чрезмерным энтузиазмом – обычно Карбон не снисходил до восторженных приветствий. Видя это, Марий-младший отправился искать более веселую компанию, уступив Бруту свое место. Проходя мимо Цезаря, Брут кивнул ему, не выказав никакого интереса. Именно в этом заключалось лучшее преимущество фламина Юпитера. Он никого не интересовал, потому что политически ничего не значил. Карбон и Брут продолжали громко разговаривать.

      – Думаю, мы можем поздравить себя с отличным тактическим ходом, – сказал Брут, погружая пальцы в остатки рыбы.

      – Хм.

      Цыпленок с отвращением был отброшен. Карбон взял хлеб.

      – Ну, хватит же! Ты должен быть доволен.

      – Чем? Им? Брут, ведь он пуст, как выеденное яйцо. Я достаточно насмотрелся на него за этот месяц, чтобы знать, что говорю. Уверяю тебя. В январе он может носить фасции, но всю работу все равно придется делать мне.

      – Ведь ты и не ожидал, что будет по-другому?

      Карбон пожал плечами, отбросил хлеб. После слов Цезаря о поедании дерьма у него пропал аппетит.

      – Не знаю. Может быть, я надеялся, что он немного поумнеет. В конце концов, он сын Мария, а его мать – из Юлиев. Ведь должно же это хоть что-то да значить!

      – Я считаю, что это ничего не значит.

      – Как использованный носовой платок твоей бабушки. Самое большее, что я могу сказать о нем, это что он – полезный орнамент. Он способствует тому, что мы очень хорошо выглядим. К тому же он притягивает рекрутов, как магнит.

      – Он мог бы хорошо командовать войсками, – заметил Брут, вытирая жирные руки салфеткой, которую подал ему раб.

      – Мог бы. Но я думаю, что не сможет. Я намерен последовать твоему совету.

      – Какому совету?

      – Проследить, чтобы ему не дали лучших солдат.

      Брут подкинул вверх салфетку, даже не посмотрев, поймал ли ее молчаливый слуга, стоявший около Цезаря.

      – Квинта Сертория сегодня здесь нет. Я вообще-то надеялся, что он приедет в Рим по такому случаю. В конце концов, Марий-младший – его кузен.

      Карбон засмеялся, но как-то невесело:

      – Дорогой