Наши. Сергей Довлатов

он торгует пишущими машинками и бумагой. Что бумага дорожает, и это его вполне устраивает. Что инфляция тем не менее почти разорила его.

      Свою бедность Леопольд изображал так:

      «Мои дома нуждаются в ремонте. Автомобильный парк не обновлялся четыре года…»

      Письма моего отца звучали куда более радужно: «…Я – литератор и режиссер. Живу в небольшой уютной квартире. (Он имел в виду свою перегороженную фанерой комнатушку.) Моя жена уехала на машине в Прибалтику. (Действительно, жена моего отца ездила на профсоюзном автобусе в Ригу за колготками.) А что такое инфляция, я даже не знаю…»

      Мой отец завалил Леопольда сувенирами. Отослал ему целую флотилию деревянных ложек и мисок. Мельхиоровую копию самовара, принадлежавшего Льву Толстому. Несколько фигурок из уральских самоцветов. Юбилейное издание «Кобзаря» Шевченко размером с надгробную плиту. А также изделие под названием «Ковчежец бронзированный».

      Леопольд откликнулся белоснежным носовым платком в красивой упаковке.

      Затем выслал отцу трикотажную майку с надписью «Эдди Шапиро – колеса и покрышки». Мой отец не сдавался. Он позвонил знакомому инструктору горкома. Раздобыл по блату уникальный сувенир. А именно – сахарную голову килограммов на восемь. В голубой сатинированной бумаге. Этакий снаряд шестидюймового калибра. И надпись с ятями: «Торговый дом купца первой гильдии Елпидифора Фомина».

      Знакомого инструктора пришлось напоить коньяком. Уникальный сувенир был выслан Леопольду.

      Через два месяца – извещение на посылку. Вес – десять с половиной килограммов. Пошлина – шестьдесят восемь рублей.

      Мой отец необычайно возбудился. Идя на почту, фантазировал:

      «Магнитофон… Дубленка… Виски…»

      – Сколько, по-твоему, весит дубленка?

      – Килограмма три, – отвечал я.

      – Значит, он выслал три дубленки…

      Служащий главпочтамта вынес тяжелый ящик.

      – Возьмем такси, – сказал отец.

      Наконец мы приехали домой. Отец, нервно посмеиваясь, достал стамеску. Фанерная крышка с визгом отделилась.

      – Идиот! – простонал мой отец.

      В ящике мы обнаружили десять килограммов желтоватого сахарного песку…

      Через восемь лет нам с матерью пришлось эмигрировать. Мы оказались в Австрии. Хозяин гостиницы Рейнхард был очень любезен по отношению к нам. Каждое утро нам подавали чай с теплыми булочками и джемом. Каждое утро хозяин неизменно спрашивал:

      – Желаешь рюмку водки?..

      Кроме того, он дал нам радиоприемник и электрический тостер.

      По вечерам мы иногда беседовали с ним.

      Я узнал, что Рейнхард перебрался из Восточного сектора на Запад. Что он – инженер-строитель. Что работа в гостинице тяготит его, хоть и приносит немалый доход…

      – Ты женат? – спросил я.

      – Эрика живет в Зальцбурге.

      – Есть мнение, что брак на грани развода самый долговечный.

      – Я уже перешел эту грань. И все-таки женат… Ты удивлен?

      – Нет, – сказал я.

      – Ты состоял в партии?

      – Нет.

      – А в молодежном