Далекий мой, единственный.... Татьяна Алюшина

она махнула рукой, – с молодым! А Илья станет сморщенный весь и ста-а-аренький!

      И скорчив рожицу, Юлька показала руками, каким стареньким он станет.

      – Вот и хорошо, вот и правильно, – согласилась с ней мама, как с тяжелобольной.

      Папа присел перед Юлькой на корточки и стал поить дочку новой порцией чая. Она покорно сделала несколько глотков, но отодвинула от себя папины руки, державшие кружку, почувствовав, что все силы у нее закончились.

      – Только сначала мне надо его разлюбить, – тяжело вздохнула Юлька.

      И уснула. В одно мгновение.

      Много лет спустя мама рассказала ей, как они тогда долго сидели с отцом рядом со спящей Юлькой, рассматривали портреты Ильи и разговаривали шепотом.

      – Что ты об этом думаешь? – спросила мама.

      – Об этом? – папа протянул ей один из портретов. – Только то, что наша дочь очень талантлива, она так точно уловила все мелочи и выбрала ракурс.

      – Ну, о ее способностях мы давно знаем, я спрашиваю о сегодняшней истерике.

      – Это была не истерика, Мариш, – вздохнул папа, – она оплакивала свою любовь.

      – Как мы с тобой просмотрели? Почему не поняли, что она любит его по-настоящему, сильно?

      – Наверное, потому, что не хотим признать, что наша дочь уже выросла. Нам все казалось, что Юлька маленькая и эта ее восторженная влюбленность пройдет сама собой. Как у всех девочек.

      – Как думаешь, она справится?

      – В этом я не сомневаюсь. Вопрос только в том, что она решит для себя, сможет ли разлюбить его и как много времени ей на это понадобится, и получится ли обратить внимание на другого.

      – Ох, Игорь! Она такая бескомпромиссная, эмоциональная и, как выяснилось, страстная. Если любит, так уж любит, а если нет, то все, бесполезно надеяться. Я так боюсь, она может запросто сломать себе жизнь с этой дурацкой безответной любовью!

      – Да ладно, не драматизируй раньше времени! Ей только шестнадцать лет. Еще сто раз влюбится и разлюбит!

      – Дай-то бог! – вздохнула мама. – Игорь, а Илья догадывается, что она так его любит?

      – Нет, конечно. Он Юльку любит как дочку, как сестренку и не подозревает о ее страстях. И это к лучшему, а то, если б знал, начал бы оберегать, жалеть, стал бы более внимательным к ней. У Юльки появился бы повод для надежды.

      – Может, ты и прав, – с сомнением сказала мама. – Но, наверное, лучше бы было ему сказать, чтоб они не виделись и по телефону не разговаривали больше. С глаз долой, как известно…

      – Да они и так почти не видятся и не разговаривают, а сейчас тем более, у него семья, скоро ребенок будет. Все у Юльки пройдет, вот увидишь, наша дочь перерастет эти страсти-мордасти. Ей скоро не до того будет, поступит в институт, а там студенческая жизнь, новая компания, новые знакомства. И про Илью даже вспоминать перестанет.

      Мама с нежностью посмотрела на спящую дочку и усмехнулась:

      – Да, сегодня Юлька была «хороша»! Как она показывала, каким стареньким Илья станет!

      Родители тихонько рассмеялись, чтобы не потревожить сон нерадивого дитяти.

      – Идем, –