Каньон Тираннозавра. Дуглас Престон

что называется, лицо, представляющее интерес для следствия.

      Дама – окружной прокурор издала короткий смешок.

      – А, ясно.

      Уиллер нахмурился. В последнее время не так уж много пойманных и осужденных преступников: неудивительно, когда кресло окружного прокурора занимают подобные личности. Детектив огляделся.

      – Ценные предложения имеются?

      Колхаун сказал:

      – В принципе, это вне моей компетенции, но вот интересно, есть ли в тех каньонах какой-нибудь постоянный источник воды?

      – Не знаю. А что?

      – Если там есть вода, тогда то место отлично подходит для выращивания марихуаны.

      – Возьмем это на заметку. Эрнандес?

      – Я выясню, лейтенант.

      15

      Доходяга Мэддокс как раз выбирался из своего укрытия в зарослях чамисы, когда из дома раздался резкий телефонный звонок.

      Джимсон поспешно присел и посмотрел в бинокль. Салли поднялась из-за стола и пошла в гостиную – снять трубку. Таким образом она скрылась из виду. Мэддокс выжидал. Должно быть, болтает по телефону.

      Джимсон видел телефонный кабель, огибающий угол дома. Он отказался от мысли перерезать провод, поскольку сейчас многие дома снабжены частными системами сигнализации, которые регистрируют ущерб, в случае если линия приходит в негодность. Мэддокс шепотом выругался, не мог же он пожаловать в дом, пока хозяйка треплется по телефону. Он ждал пять минут… десять. Зудела голова под чулком, прели руки в резиновых перчатках. Наконец Салли вновь появилась в гостиной с чашкой кофе в одной руке, другой прижимала трубку к уху, что-то говорила и кивала. Никак не закончит свою болтовню. Нетерпение Мэддокса усилилось. Он попытался совладать с ним: закрыл глаза, стал твердить мантру – никакого толку. Мэддокс уже был чересчур на взводе.

      Он стиснул пистолет. В нос ударил неприятный запах резиновых перчаток. Мэддокс видел, как Салли дважды обошла гостиную. Женщина говорила и смеялась, ее светлые волосы струились по спине. Она взяла щетку и, склонив голову набок, стала их расчесывать. Красота – длинные золотистые волосы, наэлектризовавшись, распушились, да еще солнце подсвечивало их, когда Салли проходила мимо окна. Она поднесла трубку к другому уху и опять стала расчесываться, слегка покачивая бедрами. Затем вышла на кухню, и Мэддокс задрожал от нетерпения. Из своего наблюдательного пункта он уже не видел ее, однако рассчитывал, что она наконец положит трубку. Джимсон оказался прав: Салли появилась в гостиной уже без телефона и, выйдя в прихожую, снова скрылась – похоже, пошла в туалет.

      Пора.

      Мэддокс поднялся, по газону прокрался к дверям патио, прижался к стене дома. Достал из кармана длинный гибкий клинышек, втиснул его между дверным косяком и самой дверью. Мэддокс не видел, что творится в доме, однако не пройдет и минуты, как он очутится внутри, Салли еще даже в комнату вернуться не успеет. Только она покажется, Джимсон ее и накроет.

      И вот клин уже в щели. Мэддокс продвинул его глубже, чуть опустил, нащупал и зацепил задвижку, с силой дернул вниз. Послышался щелчок, Джимсон взялся за дверную