Лорд в серой шинели. Александр Конторович

таких сведений у нас нет.

      – А почему, кстати говоря, ты настолько хорошо обо всем этом осведомлен?

      – Коты всегда были рядом с королем. Рядом с Лораном Шестым – тоже.

      – И?

      – Последний из них поднялся на городскую стену и рассказал солдатам, окружившим город, все, что знал. Монахи записали его рассказ.

      – А потом?

      – Ушел назад. В город. В нашей казарме стоит стела, на которой написаны имена всех, кто погиб в тот раз.

      – Это у вас всех так помнят?

      – Всех. Но этот памятник – особенный. Они все знали, что умрут, и никто не бросил своего поста. Шансов выжить не было с самого начала.

      Ладно. Более точных сведений мне уже не получить. Значит, остается использовать свои знания. Криминалист я или где?

      Подбираю с пола клинок. Он так и лежит там, куда я его отбросил. Вот и индикатор отравления. Убираю его в ножны.

      – Давай-ка еще одну штору сорвем, – поворачиваюсь я к Лексли.

      Накрываю тканью тело девушки, прямо поверх первого покрывала. Где-то здесь ножницы были… ага, вот они! Отрезаю несколько кусков еще и от занавесей у двери, на них-то уж точно ничего не попало. Лексли безжалостно срывает одну из них и по моему знаку расстилает ее около кровати. Поочередно и очень осторожно вытаскиваю оба кинжала, обернув их рукояти отрезанными кусками материи.

      Так. Кладем кинжалы на пол, на подстеленную занавесь. А теперь – рунный тест! Клинок знакомо чернеет. Точно – яд! И Рунный клинок его распознает.

      – Становись-ка… – ставлю Кота напротив окна.

      Плашмя провожу клинком по его рукам.

      Рукав…

      Щелкают ножницы. И отрезанный кусок летит к кинжалам.

      Воротник рубашки…

      Щелчок.

      Все.

      – Раздевайся!

      Волосы… Прядь над левым ухом.

      Щелкают ножницы.

      Шея…

      А вот тут что отрезать?

      Видимо, мое лицо изменилось и это не укрылось от глаз Лексли.

      – Что-то нашел?

      – Да. На шее, сбоку.

      – Вот, значит, как… – впервые слышу, как дрогнул его голос.

      – Не мешай! Еще все остальное осмотреть надо.

      Слава Богу, что более никаких непонятных и неприятных «меточек» клинок не выявил.

      Убираю его в ножны и сажусь на подоконник. Кожа, насколько я знаю, неплохо защищает от всякого рода неприятных штучек. Но что я знаю про этот яд? Да в общем почти ничего.

      Так.

      Сызнова пляшем от начала.

      Имеем некую отраву, неизвестного происхождения и с непонятной картиной первоначального отравления. Поражаемые части тела – глаза, рот и через кровь. То есть слизистые и кровь, если быть более точным. Слизистые… Накожного воздействия не отмечено. Значит ли это, что его нет?

      – Лексли, как давно известен этот яд?

      – Лет триста.

      – Ого! И что, никого из отравителей так и не поймали за все время?

      – Нет.

      – Скажи, а вот если отравленный… ну, например, за руку тебя возьмет… что – тоже кирдык?

      Он вопросительно смотрит на меня.

      – Блин!