Король воров. Корнелия Функе

локоны Бо в черный цвет, а тебе лицо все вымажем, чтобы ты выглядел, как будто вы с Моской близнецы.

      Проспер не сумел удержаться от смеха. Риччио способен его развеселить, даже когда на душе кошки скребут.

      – Скажи, тебе тоже иногда хочется стать взрослым? – спросил он, когда они проходили по мосту, смутно отражавшемуся в глади канала.

      Риччио обескураженно покачал головой.

      – Да нет, с какой стати? Маленьким-то гораздо удобнее быть. Ты в глаза не так бросаешься, и еды меньше надо, чтобы насытиться. Знаешь, что Сципио всегда говорит? – Они сошли с моста на тротуар. – Дети – это гусеницы, а взрослые – бабочки. И ни одна бабочка не помнит, каково это было – ползать гусеницей.

      – Наверно, и вправду не помнит, – задумчиво пробормотал Проспер. – Только не говори Бо о детективе, хорошо?

      Риччио только кивнул.

      Виктору не везет

      Поняв, что Проспер от него улизнул, Виктор от ярости даже пнул ногой причальную сваю, торчащую из мутной воды канала. В результате до дома ему пришлось ковылять, заметно прихрамывая.

      Полдороги он ругался себе под нос, да так громко, что люди оборачивались. Но Виктор был в таком бешенстве, что ничего вокруг не замечал.

      – Как новичка, как ребенка обвели! – пыхтел он. – А второй-то с ним кто был? Для младшего брата, пожалуй, великоват. Проклятье! Проклятье! Вот проклятье! Мальчишка сам мне в руки тыкается, а я даю ему уйти! Осел я безмозглый! – Ушибленной ногой он, не заметив, поддел пустую сигаретную пачку и скривился от боли. – Сам виноват, – продолжал он бурчать. – Приличный детектив за малыми детьми не гоняется. На прокорм черепашкам мне и без этого треклятого контракта денег хватило бы.

      Когда Виктор отпирал свою дверь, нога все еще болела.

      – Ну хорошо, по крайней мере я теперь знаю, что они в городе, – приговаривал он, ковыляя вверх по лестнице. – Где старший, там и младший. Это уж как пить дать.

      Очутившись наконец в своей квартире, он первым делом стянул ботинки и так, босиком, дохромал до балкона, чтобы покормить черепашек. В кабинете у него все еще стоял едкий запах лака для волос, так и не выветрившийся после визита Эстер. Вот черт, никуда от этой вони теперь не деться! И мальчишки тоже из головы не идут. Не надо было фотографию их на стенку вешать. Теперь вот смотрят на него день и ночь. Где, кстати, они хоть ночуют-то? Сейчас ведь вечерами, как только солнышко за домами скроется, холодрыга жуткая. А прошлой зимой лили такие дожди, что город раз десять под воду уходил. Да ладно, тут ходов и закоулков как в старой лисьей норе, уж где-нибудь сыщется для двоих мальчишек сухонькое местечко – в пустующем доме или в одной из бесчисленных церквей. В конце концов, не все же церкви туристами забиты.

      – Ничего, я их отыщу, – пробурчал Виктор. – Это уж было бы совсем курам на смех.

      Когда черепашки насытились, он утолил и собственный голод, проглотив не одну солидную порцию спагетти с жареной колбасой. Потом растер мазью ушибленную ногу и уселся за