Случай Растиньяка. Наталья Миронова

Знал бы я здешние правила, купил бы сегодня «Натюрморт», а за «Отравленным небом» зашел бы завтра. Хотя, – озабоченно добавил Герман, – до завтра его могли бы и перехватить.

      Опять он сумел ее рассмешить.

      –  Вы видите здесь тучу конкурентов?

      –  Нет, но ведь первый, как вы говорите, «этюд» купили! В таких случаях я предпочитаю не рисковать. Итак, заеду за вами к семи. До свиданья. Спасибо вам.

      –  Это вам спасибо. Вы же купили мои картины.

      –  Да, но это вы их нарисовали.

      –  Написала, – машинально поправила его Катя. – Картины не рисуют, их пишут.

      –  Я запомню. Итак, встречаемся в семь.

      –  Подождите, у меня к вам еще один вопрос. – Ее лицо стало серьезным, даже, пожалуй, суровым. – Я не встречаюсь с женатыми.

      –  Что так? – спросил Герман с напускной шутливостью.

      –  Женская солидарность. Не хочу портить жизнь вашей жене.

      –  Я не женат, – поспешно заверил ее Герман.

      Слишком поспешно. Она не поверила.

      –  Я разведен, – добавил он. – Ну что вам – паспорт показать?

      Катя опять улыбнулась.

      –  Нет, паспорт не надо. Ладно, встречаемся в семь.

      И он вышел из галереи, унося под мышкой две ее картины.

      Первым делом Катя вытащила из стола папку бумаги для рисования. Бумага была роскошная: матовая, чуть рыхловатая, вся как будто в мелких оспинках, размер 420 на 297 миллиметров, то есть формат А3, прекрасного кремового цвета. Так называемая офсетная бумага, дающая отличное сцепление с грифелем. Не бумага, а мечта. Это Этери ей скинула от щедрот своих.

      Катя эту бумагу берегла, тряслась над каждым листом, но тут не удержалась: вынула форматку, взяла мягкий черный карандаш и набросала по памяти его лицо: мощно вылепленный череп тевтона, высокие, сильные скулы, свирепый подбородок, глубоко посаженные глаза.

      Потом набрала номер своей подруги Этери. У них был разработан предупреждающий код эсэмэсками, но Катя не утерпела и позвонила напрямую:

      –  Фирка, ты не представляешь, что сейчас было. Если ты стоишь, то сядь. Ой, а я не помешала? Ты можешь говорить?

      –  Нет, не помешала. Что у тебя там стряслось?

      –  Ты просто не представляешь, – повторила Катя. – Один человек купил обе мои картины. Разом! Нет, ты представляешь?

      –  Я всегда говорила, что у тебя есть потенциал, – авторитетно заявила Этери.

      –  Да к черту потенциал, я теперь смогу с тобой расплатиться!.. Ну, почти. Эх, надо было нам цены в евро ставить!

      –  А я всегда говорила, что ты занижаешь цену, – невозмутимо парировала Этери. – Ты ж меня не слушаешь. А он мог заплатить и в евро?

      –  Мне кажется, – честно призналась Катя, – он мог бы расплатиться золотыми слитками.

      –  Такой крутой мэн? – оживилась Этери.

      –  Настоящий викинг. «От скал тех каменных у нас, варягов, кости». И так далее. Слушай, но этот викинг пригласил меня вечером в «Гнездо глухаря». Вернее, я сама напросилась…

      –  Ты… напросилась? Ой, Катька, не смеши, для этого есть Клара Новикова!

      –  Ну,