Второе дыхание (сборник). Мария Метлицкая

дверь и села в машину.

      – Больно, – сказала она. Кивнула на ногу и заплакала: – Очень больно.

      Он взял ее за руку.

      – Я старалась, – сказала она. – Очень старалась. Честное слово!

      Он молчал и стряхивал пепел в приоткрытую форточку.

      – Я думала, что смогу. Понимаешь, смогу?

      Он молча кивнул.

      – Но ничего не получилось. – Она замолчала. – Это оказалось сильнее меня.

      – Бывает, – сказал он и выбросил сигарету.

      – И что же со всем этим делать? – спросила она.

      Он глубоко вздохнул:

      – Не бывает так, чтобы не было выхода. Не бывает. Мы что-нибудь обязательно придумаем, слышишь?

      Она жалобно всхлипнула, закрыла глаза и положила голову ему на плечо.

      Ей так хотелось поверить ему! Так хотелось! И еще она подумала о том, что нет на свете человека счастливее и несчастнее ее.

      Наверно, так оно и было.

      Течение

      Сегодня опять приснился этот странный сон – он лежит на дне лодки и смотрит в небо. Небо огромно и безгранично, но это не пугает его, а, скорее, успокаивает. Лодка плывет медленно и плавно, лишь иногда кружит, изменяя своему неспешному течению, попадая в легкие водовороты, или как там это называется. Он смотрит на небо, синее и безмятежное, и слегка прищуривает глаза – яркое, почти белое солнце слегка слепит и начинает набирать обороты полуденного жара. Он счастлив – жизнь только начинается и, конечно же, обещает быть яркой, прекрасной и, безусловно, долгой. Ну это и так понятно.

      Этот навязчивый сон приходит обычно под утро, когда он, окончательно измученный бессонницей, уже и не надеется на легкую передышку – ну хотя бы на час или на два. Смущаясь, он рассказывает про сон Вере, и она говорит, что это – хороший признак.

      – Признак чего? – с надеждой спрашивает он.

      – Ну ты сам все знаешь, – отвечает Вера, как всегда, немногословно.

      Она собирается на работу, и он подает ей пальто.

      – Осторожно, скользко! – кричит он ей вслед, она машет рукой и заходит в лифт. Он возвращается в квартиру и долго сидит на стуле в прихожей. Потом встает и, тяжело шаркая, – при Вере он старается этого не делать, – идет в ванную. Там он тщательно и осторожно, четко соблюдая все указания и рекомендации, выполняет все, что предписал врач. Он бросает на себя в зеркало короткий взгляд и видит брезгливую мину на своем лице, потом долго моет руки и уже подробно разглядывает себя в зеркало.

      «Глубокий старик, – думает он. – И всего за полгода…»

      Он никогда не был упитанным – скорее поджарым, легким на подъем, спортивным. Футбол, волейбол – пожалуйста! Подтянуться на турнике – не вопрос. Отжаться от пола, ну, раз так двадцать – да ради бога! Без проблем! А сейчас… Сейчас подвиг почистить картошку и протереть пол. Но он, конечно, сделает это. Соберется и сделает, потому что вечером придет Вера – голодная и усталая. И он ни за что не допустит, чтобы в доме был беспорядок и не было ужина. Он варит суп, чистит картошку и жарит мясо, протирает пыль, моет полы и совсем без сил валится на диван.