Ампула Грина. Владислав Крапивин

приезжих. У этой штуки откуда-то колоссальный потенциал по перестройке пространственных конфигураций. Непривычные люди порой голову теряют, чудится всякое…

      «Ну, уж сон-то я видел не из-за плитки», – подумал Валерий. А Вите сказал:

      – Я уже не удивляюсь всяким фокусам этого города…

      – И правильно делаешь. Если удивляться говорящим утюгам или светящимся шарикам над болотом… – Витя не договорил.

      – Или летающим стульям… – добавил Валерий.

      – Вот-вот!.. А ты что, познакомился с Лышем?

      – Ты его тоже знаешь?

      – Кто не знает изобретателя Лыша… – сказал Витя. Будто даже с гордостью.

      – Слушай, а как это у него получается? Со стульями-то? Он, правда, объяснял, но…

      – Он тебе что хочешь объяснит, – покивал Витя. – И бывает, что очень понятно. Только вот беда: для других такие объяснения бесполезны. То, что получается у этого пацана, у других не выходит никогда…

      – Аномальные способности?

      – Кто его знает… Он в ясельном возрасте долго лежал в больнице, думали даже, что не сможет ходить. Мать и сестренка столько с ним возились. А он потом как-то сразу встал на ноги и давай всех удивлять фокусами. В школе шаляй-валяй, а вот живое чучело из репейников слепить – это ему раз плюнуть… А чучело, между прочим, копия Регента. Говорит, случайно… – Впрочем, в голосе подпоручика муниципальной стражи не было осуждения.

      – Повидаться бы мне с ним. Не с чучелом, а с Лышем, – сказал Валерий. И объяснил почти честно: – Днем, когда расставались, он сказал несколько слов на… очень древнем языке. Почти никому не известном. Я сперва не врубился, а сейчас думаю: откуда он это знает?

      Витя опять не удивился:

      – Он может… А ты что, специалист по языкам?

      – Ну, в какой-то степени… Мне сказали, что сейчас Лыш где-то на берегу. У костров…

      – А! Вполне возможно… Если хочешь, пойдем вместе. Я на дежурстве, у меня произвольный маршрут…

      – Пойдем, если произвольный, – охотно сказал Валерий.

      Глава 7

      Они вышли к реке правее лестницы и пристани.

      Сильно пахло сиренью и лопухами.

      Размашистый закат охватил северо-западный край неба. Река отражала его во всю ширину – от берега до берега мягкий желтовато-палевый свет. Укутанные в заросли откосы казались под этим небом и рядом с водой почти черными. Между откосами и водой, на плоском береговом пространстве были рассыпаны оранжевые кляксы костров. Было их не меньше десятка. Витя повел Валерия вниз по извилистым тропинкам, репейник шуршал по штанинам и рукавам.

      Спустились, перешли заброшенные рельсы, оказались на сухом песке, который тут же стал забираться в кроссовки.

      Ближний костер горел шагах в десяти. Несколько мальчишек и девочка – человек семь – сидели у него подковой. Лица казались бронзовыми от огня. Девочка что-то говорила, ребята иногда смеялись. Трое парней лет шестнадцати – волосатые, с гитарой – подошли к этой компании, остановились за спинами. Затренькали струнами.