Ампула Грина. Владислав Крапивин

Ответил со вздохом:

      – Скажите это Нине Петровне.

      – Твоя учительница?

      – Ну…

      – Придирается?

      – Нет, она хорошая. Но я же правда не умею складывать столбиком… – Он отклеил от колена пешку и вылепил вермишелинку.

      – Как тебя зовут? – спросил Валерий.

      – Лыш…

      – Как?!

      – Лыш, – отчетливо повторил мальчик. Это как-то перекликалось с «лапом».

      – Тоже сокращенное слово? – проявил догадливость Валерий.

      – Нет, не сокращенное. Оно из стихов, – с прежней отчетливостью сообщил мальчик Лыш.

      Валерий вопросительно молчал. Тогда Лыш внятно и коротко разъяснил.

      – Дело было в первом классе. Зимой выпал большой снег и мы слепили снеговика. Он был маленький, и его назвали Малыш. Потом мы на уроке физкультуры катались на лыжах с горок и Малыша тоже поставили на лыжи. Но он все время падал. Пришлось поставить у забора… А назавтра Нина Петровна сказала, чтобы мы сочинили стихи про зимний день. И я написал:

      Снегу стало выше крыш.

      Наш Малыш

      Свалился с лыш…

      – Хорошо сочинил…

      – Нина Петровна тоже сказала, что хорошо. Только подчеркнула последнее слово. Говорит, что на конце нужна буква «жэ». А я стал спорить. Потому что, если «жэ», то получается нескладно. Называется «неточная рифма»…

      – Почему неточная? Произносится же все равно как с буквой «ша»…

      – Это я уже потом понял. А тогда спорил изо всех сил. Я свое, а она свое…

      – И что? Снизила оценку?

      – Нет, поставила пятерку. Засмеялась и говорит: «Ну, хорошо. Только в контрольном диктанте или сочинении, когда подвернется это слово, пиши все же по правилам». Я сказал, что ладно. Тогда все тоже стали смеяться: «Лыш, не падай с лыш-ш…» Так и приклеилось…

      – Не обидно? – осторожно спросил Валерий.

      – Не-а. Это же не дразнилка, а как второе имя. Даже лучше, чем первое. Константинов на Земле полно, а Лыш один единственный. – Из чего следовало, что настоящее имя Лыша – Константин.

      «Лыш» и правда было лучше. Это имя как-то смягчало угловатость мальчишки и чрезмерную правильность (порой даже некоторую деревянность) его речи.

      – А меня зовут Валерий…

      – Куда, паразит! Стой сейчас же! – заорал в этот миг Лыш и вскочил. Ошарашенный Валерий сел в траву, раскинув ноги. Но оказалось, Лыш кричит не ему. Это лап воспользовался, что на него перестали смотреть и бесшумно поднялся в воздух. Он улетал метрах в пяти над землей, в сторону дальнего забора. Веревка шелестела по клеверу.

      – Стой, зараза! – Лыш, нескладно махая руками, мчался следом, пытался ухватить веревку. Но коварный лап взмыл, веревка хлестнула по забору и ускользнула. Лыш остановился, упершись ладонями в доски. Лап набирал высоту и стремительно уменьшался в размерах. Лыш постоял, задрав голову, потом, кажется, плюнул и зашагал обратно, к покрытому мелкой тополиной порослью пню.

      Валерий встал. Он смотрел, как идет Лыш – неловко, слегка скособоченно, невпопад дергая локтями. «Кажется, последствия