Любовь и смерть в толпе. Наталья Андреева

буркнул Георгий Кимович. – Кто умеет готовить.

      Люба тут же подумала о Касе. Вот куда бы ее устроить! К Климову! Георгий Кимович платит щедро.

      – А сколько у вас комнат? – осторожно спросила она.

      – Хочешь ко мне переехать? – развеселился вдруг Климов. – А что? Давай! С тобой не скучно! А места у меня хватит. Четыре комнаты. И кабинет. Надо будет, еще прикуплю. Соседнюю квартиру. А что? И Борис ко мне переедет. Будете жить рядом, в одной квартире.

      Он вдруг весело и многозначительно посмотрел сначала на Любу, потом на своего помощника. А Люба вся вспыхнула при мысли, что есть возможность жить под одной крышей с симпатичным помощником Георгия Кимовича. Борис же оставался невозмутим. Люба немного расстроилась: мечте не суждено сбыться. И сказала:

      – Большое спасибо за интересное предложение, но… Я не могу к вам переехать. Но у меня есть на примете человек, который мог бы помочь вам по хозяйству, – заторопилась она. – К тому же эта женщина окончила в свое время медицинское училище и много лет работала няней. Она умеет ухаживать за больными, вести домашнее хозяйство. – Люба на минутку задумалась. Все это она знает с чьих-то слов. А вдруг Кася – неряха? Но возразил, как ни странно, Борис:

      – Я не могу доверить Георгия Кимовича незнакомому человеку.

      – А это не тебе решать, – вконец развеселился Климов. Из-за болезни и вследствие нарушений психики он легко переходил из одного состояния в другое. Минуту назад кричал и грозился, а теперь готов был хохотать. Люба подумала, что лучше, чем Кася, здесь не справится никто. Она – спокойная, безответная. Вспомнить историю с подругой. Климов меж тем спросил: – Как зовут твою протеже?

      – Кася. Молодая женщина, скромная, работящая, но, правда, без регистрации…

      – Тем более! – взвился Борис.

      – Но я за нее ручаюсь.

      – Кася… – задумчиво протянул Климов. – Какое, однако, странное имя.

      – А у вас отчество странное, – напомнила Люба.

      – Ну, с отчеством у меня все в порядке. Клуб интернациональной молодежи.

      – Не поняла?

      – Папу так назвали. КИМ. Двадцатые годы над миром летели, – подмигнув, пояснил Климов. – Мой дед был революционером. Первый коммунист района.

      – Может быть, у Каси бабушка была гадалкой? – предположила Люба. – И внучку назвали Кассандрой. В честь легендарной пророчицы.

      – Чего только в жизни не бывает! – Георгий Кимович был теперь бодр и весел. В хорошем настроении. – То, что у нее нет регистрации, меня не смущает. Из провинции в Москву приезжают, как правило, люди работящие. Тем более ты ручаешься. А тебе я верю. Если что – спрошу с тебя. Приведешь ее ко мне. Эту… ха-ха? Как ты сказала? Касю? Веди! Я посмотрю.

      – Хотелось бы при этом присутствовать, – сказал Борис.

      – А тебе на нее чего смотреть? – удивился Климов.

      – Я хочу посмотреть не ее, а на ее документы.

      – Вот такой он, мой помощник, – обратился к Любе Климов. – Заботливый.

      – Что ж, это разумно, – кивнула Люба. – И когда мы…

      – Завтра, –