Два шага до горизонта. Алексей Калугин

к Поднебесному ни для кого, в том числе и для имперской власти, не представляет угрозы, то, возможно, не понадобилось бы сейчас затевать новую операцию, – говорю я.

      – Так ведь не удалось же, – разводит руками Кричет.

      С минуту мы молча смотрим друг другу в глаза. Каждый ожидает, что скажет другой. Первым нарушает молчание Кричет.

      – Ну что ж, – дружески улыбается он. – Надеюсь, что и на этот раз мы сработаем не хуже, чем пятнадцать лет назад это получилось у тебя с Месс-ди-Мессом. На некоторые вещи мы с тобой смотрим по-разному, но, что самое главное, – между нами существует взаимопонимание. Это все.

      – Я могу идти? – спрашиваю я, немного удивленный таким неожиданным окончанием разговора.

      – Конечно, – быстро кивает Кричет.

      Я поднимаюсь со стула и молча направляюсь к выходу.

      Кричет окликает меня, когда я уже нахожусь в центре зала:

      – Да, Граис! Еще один небольшой вопрос.

      Я останавливаюсь и, не проявляя особой поспешности, оглядываюсь.

      – Скажи мне, почему во время операции ты пользовался собственным именем? – чуть прищурив левый глаз, спрашивает Кричет.

      – Оно созвучно именам йеритов и одновременно с этим немного необычно для них, – отвечаю я.

      – И тебя это нисколько не смущает?

      – Что именно?

      – То, что йериты обращаются к тебе так же, как коллеги из Центра.

      – А почему, собственно, это должно меня смущать?

      – Мне всегда казалось, что ксеносы предпочитают четко разграничивать свою личную жизнь и работу.

      – Так оно и есть.

      Кричет молча смотрит на меня.

      Я поворачиваюсь к нему спиной и иду к выходу.

      Глава 1

      Едва приметная тропа, усеянная острыми камнями, тянется через однообразно унылое плоскогорье, петляя среди хаотичного нагромождения скальных обломков. Не видно ни деревца, ни травинки, хотя желтые, вылизанные дождями и ветрами коряги порою попадаются на глаза одинокому путнику, который, неторопливо и размеренно переставляя ноги, движется в сторону восходящего солнца. В воздухе все еще сохраняется ночная прохлада, но путник знает, что как только солнце поднимется чуть выше и тени от скал сделаются короче, по земле Йера разольется знойная духота.

      Зона перехода, связывающего Центр с Тессой-3, находится в труднодоступной горной местности, в стороне от караванных дорог. Граис намеренно выбрал для перехода ночное время, чтобы не тащиться по полуденной жаре. Он рассчитывал к восходу добраться до столицы Йера Халлата, но в предрассветных сумерках неожиданно обнаружил, что сбился с пути. Ему без особого труда удалось найти тропинку снова, но он не мог даже приблизительно сказать, сколько времени потерял, блуждая среди кажущихся в темноте абсолютно одинаковыми каменных глыб.

      Приложив ладонь козырьком ко лбу, Граис посмотрел на солнце. У него оставалось еще минут сорок, максимум – час, после чего плоскогорье превратится в огромную раскаленную сковороду. Тогда уже нужно будет думать