Кольцо викинга. Антон Грановский

кольцо тоски, сжимающее сердце, ослабло.

      Часа полтора Волчок бродил по окраине города, подыскивая место, где можно отдохнуть и собраться с мыслями. Наконец ноги занесли его на какой-то пустырь, заваленный деревянными ящиками, мусорными баками и проржавевшими до дыр коробками гаражей-«ракушек».

      Силы оставили Волчка, и он рухнул рядом с гаражом. По телу его пробегали волны судорог. Грудь и голова болели так, будто кто-то ковырялся в них раскаленным на огне железным прутом.

      «Я умираю… – подумал Егор, но вместо жалости к себе в нем закипела злость. – Нет, я не согласен! Я выжил после выстрелов в голову и в сердце, и теперь не собираюсь подыхать на свалке, как бродячий пес».

      Вздрагивая и кривясь от боли, Егор тихонько запел:

      Ты помнишь – давным-давно

      Я жил, как во сне, легко,

      Но раненный кем-то волк

      Вонзил мне клыки в плечо…

      Песня помогла отвлечься от боли, и Егор, переведя дух, запел снова:

      И я стал таким, как он,

      Невидимым ясным днем…

      Убийца и злой хозяин

      В мире ночном…

      На какой-то миг ему показалось, что боль отступила, но едва он расправил плечи, как новый приступ головной боли заставил его застонать. Боль была такая сильная и мучительная, что у Егора потемнело в глазах. И тогда он снова запел – стиснув зубы, хрипло и глухо, голосом, каким могут петь только мертвецы:

      А ночь, словно боль, темна.

      Зверь здесь, и он ждет тебя…

      Ты чувствуешь вкус охоты,

      Зверь этот – я!

      И снова боль дала ему передышку. Егор облегченно вздохнул, и в эту секунду сноп света ударил его по глазам.

      – Эй!

      Егор вздрогнул и заслонился рукой от обжигающего глаза света.

      – Уберите фонарь! – хрипло крикнул он.

      Человек отвел луч фонаря в сторону, и Егор сумел разглядеть незнакомцев. Их было трое. Впереди – пожилой узкоглазый мужчина в сильно заношенном пальто и старой фетровой шляпе. Слева от него – невысокий толстяк с глуповатым лицом, справа – тощий и долговязый парень с красными глазами. Эти двое были одеты в заношенные до дыр ватники.

      Пожилой мужчина в шляпе пристально посмотрел на Егора и спросил:

      – Ты кто?

      – А вы? – спросил в свою очередь Егор, разглядывая бродяг.

      – Мы здесь живем, – ответил пожилой.

      – Где живете? На помойке?

      – Это не помойка. Это пустырь.

      Егор обвел взглядом баки, коробки, костровища. Он понятия не имел, как его сюда занесло. Снова перевел взгляд на бродяг и спросил:

      – Вы бомжи?

      Пожилой улыбнулся:

      – Люди нас так называют. Хотя нам больше по душе слово «бродяги». Кстати, меня зовут Марат Тимурович. Можно просто Тамерланыч. Это… – он указал на толстяка, – Кузьма. А вот этого тощего мы называем Крепыш. А как зовут тебя, добрый человек?

      Егор снова попытался вспомнить, как он оказался на этом пустыре. Вспомнил больницу, доктора, потом разбитое окно, осколки которого расцарапали ему лицо.