Наложницы ненависти. Вадим Панов

собрать за одним столом столь разных собутыльников невозможно в принципе, в игру обязательно должен вступить Его Величество Случай, разрушающий любые закономерности и расчеты. Заставляющий забыть о всякой логике, презреть правила и принципы.

      Он и вступил.

      И не просто вступил, а проявился во всей своей красе. И потому Муба, грозный четырехрукий хван, ласково обнимал за плечи обалдевшего от подобного дружелюбия уйбуя Копыто, низкорослого десятника Красных Шапок. Пухленький Птиций, не обращая внимания на сидящую рядом девушку (немыслимый для кóнца случай!), увлеченно распивал очередную бутылку с Артемом и братом Ляпсусом, лучшим эрлийским хирургом. А рыжеволосая Инга, задумчиво подперев кулачком подбородок, внимала Захару, епископу клана Треми, одному из самых одиозных лидеров семьи Масан.

      Захар был в ударе. Он был пьян до полуприкрытых глаз, что для вампиров большая редкость, но, напившись, Треми не превратился в желчного зануду, подобно своим соплеменникам, а читал стихи. Хокку. По общему мнению, для Инги. Но слушали все. По крайней мере, старались слушать.

      – Кор-рот… кая зар-рис… овка, – объявил епископ. – Пр-риш… ла на ум, у берега морря…

      Треми покачнулся, но заботливая рука брата Ляпсуса позволила масану сохранить равновесие.

      Печальный крик, крылом скользящий в пене,

      Уходит в скалы, вверх, рождая волны,

      Ветер умирает…

      Несмотря на заплетающийся при обычной речи язык, стихи епископ читал чисто.

      – Прекрасно, – прошептала Инга. – Я словно увидела этот берег. – Она помолчала. – Скоро будет шторм. Удивительные строки…

      – А я ничего не понял, – проканючил Копыто. – Где шторм?

      – Будет шторм, – ласково объяснил Муба. – Захар это увидел и передал нам.

      – Но он ничего такого не говорил.

      – Ты должен был это представить, – левая нижняя рука хвана, которая упиралась в край стола, предательски соскользнула вниз, но три другие пришли ей на помощь, не позволив своему обладателю приземлиться лицом в тарелку. – Чувство прекрасного.

      – У меня его нет, – горестно подытожил уйбуй.

      Небольшой мозг Красных Шапок, функционирующий исключительно благодаря виски, не мог вместить в себя столь сложных вещей.

      – Вырасти его в себе, – предложил Муба. – А Захар поможет. Захар, ты поможешь?

      Епископ молча стукнул своей рюмкой в стакан хвана, залпом выпил водку и уставился на притихшего уйбуя.

      – Это кто?

      Красная Шапка внезапно подумал, что пьяный вампир не самая лучшая компания для совместной попойки, и пискнул:

      – Копыто.

      – Чье? – осведомился Треми.

      Дикарь ошеломленно заморгал: ответить на этот вопрос ему не помогло даже выпитое виски.

      – Это наш друг, – сообщил окончательно размякший Птиций. – Или кого-то из нас.

      Уйбуй, никогда в жизни не сидевший за одним столом со столь известными в Тайном Городе персонами, вдруг с ужасом понял, что его могут выгнать. И эта страшная мысль придала ему сил.

      – Я