Пирамида. Джеймс Роллинс

в аббатство Куско. Вероятно, в этих письмах найдется и ключ к затерянному городу…

      Онемевшими пальцами Генри положил трубку, просунул в аппарат рисунок и, набрав номер, услышал привычное жужжание.

      Затем он заставил себя подумать о другой окружающей мумию тайне. Всю ночь он прослеживал прошлое этого человека, а сейчас позволил себе остановиться на последней загадке мумии. На том, чего не сказал архиепископу. Генри отчетливо вспомнил, как череп мумии взорвался и из него выплеснулось золото.

      Что же все-таки случилось? И что вырвалось наружу? Генри знал, что архиепископ не в силах ответить на этот вопрос. Помочь может только один человек – тот, для звонка которому он уже придумывал предлог. Спустя тридцать лет после первой встречи Генри никак не мог выбросить эту женщину из головы.

      Мелодичным звоном факс объявил о завершении отправки. Генри поднял трубку и набрал еще один номер. После пяти длинных гудков послышался запыхавшийся голос:

      – Алло?

      – Джоан?

      В ее голосе почувствовалось недоумение.

      – Да?

      Генри представил тонкое лицо Джоан, обрамленное водопадом смоляно-черных волос. Время почти не коснулось ее, прибавив к портрету лишь чуть-чуть седины, очки и несколько новых морщинок. Но все самое восхитительное осталось: загадочная улыбка, насмешливые глаза. Годы не притупили ни сообразительности, ни острого любопытства Джоан.

      Генри вдруг стало трудно говорить.

      – Это… это Генри. Я… извини, что беспокою в такую рань.

      Голос заметно потеплел.

      – Рань? Я только что вернулась из больницы.

      – Ты ночью работала?

      – Да, просматривала результаты компьютерной томографии твоей мумии и… в общем… – она смущенно помолчала, – потеряла счет времени.

      Взглянув на свою измятую одежду, Генри улыбнулся.

      – Я тебя понимаю.

      – Ну как, узнал что-нибудь новое?

      – Так, кое-что. – Он быстро рассказал о том, как обнаружил имя монаха, и о своем звонке архиепископу. – А ты?

      – Надо спокойно сесть и как следует подумать. Состав в черепе получается совершенно необычным.

      Прежде чем Генри успел осадить себя или взвесить свое решение, он выпалил:

      – Позавтракаем сегодня?

      Задав вопрос, он весь подобрался. Профессору не хотелось показаться таким нетерпеливым. Его щеки вспыхнули от неловкости.

      Повисло долгое молчание.

      – Боюсь, с завтраком ничего не получится.

      Генри мысленно пнул себя за неуклюжесть. Конечно, Джоан видела его насквозь. После смерти Элизабет он разучился ухаживать за женщинами. Впрочем, до сих пор его это и не интересовало.

      Джоан продолжила:

      – Но что, если мы поужинаем? Я знаю один итальянский ресторанчик на берегу реки.

      Генри сглотнул, силясь что-то выговорить. Смел ли он надеяться, что Джоан предполагает нечто большее, чем просто встречу коллег? Возможно, возобновление старых отношений?.. Все было так давно.