За чужую свободу. Федор Ефимович Зарин-Несвицкий

что вдовствующая императрица Мария Федоровна интересовалась княгиней Напраксиной, что сам император вел с ней не раз продолжительные беседы.

      Княгиня Напраксина не опровергала и не поддерживала этих слухов.

      Но было несомненно, что она пользовалась расположением вдовствующей императрицы.

      Старый князь Бахтеев, скептик и вольтерьянец, никогда не упускал случая как‑нибудь посмеяться над княгиней.

      И теперь, представляя ей своего племянника, он сказал:

      – Обратите его, княгиня, в свою веру; он слишком военный. Не сделаете ли вы из него пророка или по крайней мере апостола? Человечество нуждается в тех и других. А для наших дам, утративших всякую веру, они необходимы. Особенно молодые и красивые.

      Княгиня бросила на него злобный взгляд и ответила:

      – А для мужчин, особенно старых, потерявших веру в Бога, нужны пророчицы, конечно, молодые и красивые.

      Легкая краска выступила на бледных щеках князя Никиты, но он с легким поклоном возразил:

      – Клянусь Богом, вы правы, княгиня. Нас, старых грешников, может направить на путь истины лишь молодость и красота. Мы достаточно стары и опытны, чтобы проникаться ханжеством своих ровесниц.

      – Надеюсь, князь, – сказала княгиня, – вы не успели еще насадить в душе вашего племянника гибельных доктрин революционной Франции, ниспровергающих троны.

      – Спросите его, княгиня, – равнодушно ответил князь.

      – Приходите ко мне, молодой человек, – милостиво заметила княгиня, – с удовольствием глядя на красивую фигуру молодого офицера.

      Лев Кириллович низко поклонился, целуя ее руку.

      – А это наш вице – канцлер, – с усмешкой продолжал князь, знакомя Левона с молодым, изящно одетым человеком.

      Это был секретарь канцлера Румянцева – Бахметьев Григорий Иванович.

      – О, князь, – произнес он, – я самый маленький из всех секретарей графа.

      – Но, но! – ласково заметил князь, отходя.

      – Господин Гольдбах, позвольте представить вам моего племянника, – проговорил по – немецки князь.

      В черном фраке, с большим белым галстуком на шее, Гольдбах церемонно поклонился.

      – Это тоже один из вершителей наших судеб, – смеясь, сказал князь, – секретарь и правая рука барона фон Штейна.

      – О, ваше сиятельство, – ответил немец, низко кланяясь.

      – Не скромничайте, господин Гольдбах, – продолжал князь, скажите, какие новости вы имеете от барона?

      – Последние известия были от барона очень утешительные. Русский император учреждает патриотический комитет по делам Прусского королевства, – ответил Гольдбах. – В состав комитета вошел и барон.

      – Ну, конечно, – отозвался князь, – а у нас тут тоже образовывается комитет по оказанию помощи потерпевшим от неприятеля в минувшем году. У нас хлеба нет, господин Гольдбах, – закончил он.

      Гольдбах сочувственно покачал головой.

      – О да, – сказал он, – но ваш государь так добр, он