Вокзал потерянных снов. Чайна Мьевиль

не имеют с этим ничего общего, – предположил Айзек.

      – Думаю, да.

      – А что значит «абстрактный индивид» и «конкретный индивид»?

      Гед с удивлением воззрился на Айзека:

      – Разрази меня гром, Айзек… ты что, подружился с гарудой?

      Айзек ухмыльнулся и кивнул.

      – Черт! – закричал Гед. Народ за соседними столиками начал оборачиваться, бросая на него удивленные взгляды. – К тому же с гарудой из Цимека!.. Айзек, ты непременно должен привести его… его? Ее? Чтобы он рассказал мне о Цимеке!

      – Не знаю, Гед. Он вообще-то… неразговорчив.

      – Пожалуйста, ну пожа-а-алуйста!

      – Ну ладно, ладно, я попробую. Но не слишком-то надейся. А теперь скажи все-таки, в чем эта гребаная разница между абстрактным и конкретным индивидами?

      – О, это восхитительно. Полагаю, он не разрешил рассказывать о заказе?.. Нет, конечно же, нет. Ну что ж, говоря простыми словами, и насколько я это понимаю, они являются эгалитаристами, поскольку в высшей степени уважают индивида. Но нельзя уважать чужую индивидуальность, если сосредоточиваешься только на своей собственной, так сказать, абстрактно, изолированно. Суть в том, что ты являешься индивидом лишь постольку, поскольку существуешь в социальной матрице других, которые уважают твою индивидуальность и твое право на выбор. Это конкретная индивидуальность: индивидуум, который признает, что обязан своим существованием в некотором смысле совокупному уважению всех остальных индивидуумов, а следовательно, в его интересах относиться к ним с таким же уважением… Так что абстрактный индивид – это гаруда, который на какое-то время забыл, что он или она является частью чего-то большего и что он обязан уважать всех остальных выбирающих индивидов.

      Наступила долгая пауза.

      – Тебе стало понятнее, Айзек? – осторожно спросил Гед и залился тихим смехом.

      Айзек не мог точно сказать, стало ли ему понятнее или нет.

      – Гед, если я скажу тебе «похищение выбора второй степени с неуважением», ты сможешь объяснить, что натворил этот гаруда?

      – Нет… – Гед задумался. – Нет, не смогу. Но звучит хреново… Думаю, в библиотеке есть несколько книг, в которых можно найти объяснение, хотя…

      В этот момент Айзек заметил приближающегося Лемюэля Пиджина.

      – Послушай, Гед, – поспешно оборвал Айзек, – прости и все такое, но мне очень надо перемолвиться словечком с Лемюэлем. Мы можем поговорить с тобой позже?

      Гед с беззлобной улыбкой отмахнулся от Айзека.

      – Лемюэль… надо пошептаться. Выгодное дельце.

      – Айзек! Всегда приятно иметь дело с человеком науки. Как там жизнь в мире разума?

      Лемюэль откинулся в своем кресле. Одет он был фатовато. Пиджак на нем был малиновый, а жилет – желтый. На голове – небольшой цилиндр. Из-под него выбивалась копна желтоватых кудряшек, связанных в конский хвост, который им явно претил.

      – Жизнь в мире разума, Лемюэль, в некотором смысле зашла в тупик. И тут-то, друг мой, как раз и понадобилась твоя помощь.

      –