Смех Циклопа. Бернар Вербер

молча смотрят в пол, устланный толстым красным ковром. Девушка полирует ногти. Молодой человек учит наизусть какой-то текст. Мужчина постарше читает старый бульварный журнал с фотографией королевской четы на обложке. Стены увешаны афишами Дария и других, менее известных артистов.

      Дверь открывается, в приемную вываливается взъерошенный человек. Вслед ему несется громкий голос:

      – И больше не возвращайтесь! Я не могу терять время на юмор… двухтысячного года!

      Человек, понурившись, уходит. В дверь заходит следующий… И тут же вылетает обратно.

      – С вами свяжутся! Спасибо! Следующий! – кричит тот же голос.

      Только что выставленный кандидат делает жест, означающий: «Желаю удачи».

      Наконец подходит очередь Лукреции.

      Она входит в кабинет, увешанный большими фотографиями, на которых Стефан Крауц изображен со знаменитостями из мира музыки, кино и политики. Он пожимает им руки или похлопывает их по плечу.

      Голова Крауца имеет несколько удлиненную форму, уши слегка оттопырены. Продюсер одет в черный кожаный пиджак и фирменные джинсы. Он сидит в глубоком кресле, обтянутом кожей зебры, его пальцы порхают над клавиатурой ноутбука. Из-под стола торчат ноги в ковбойских сапогах.

      Она ждет. Сначала ей кажется, что Крауц составляет расписание деловых встреч, но вскоре она понимает, что он переписывается в социальной сети Интернета с несколькими людьми одновременно. Наконец, не глядя на нее, он произносит:

      – Ну, давайте насмешите меня.

      И, даже не поздоровавшись, машинально переворачивает песочные часы.

      – У вас три минуты.

      Лукреция молчит. Крауц наконец поднимает на нее глаза.

      – Мадемуазель, вы теряете время.

      Песок сыплется вниз. Когда последняя песчинка падает на дно, Крауц поворачивается к ноутбуку.

      – Вы упустили свой шанс.

      Он нажимает на кнопку интерфона и говорит:

      – Карин, сколько раз повторять! Не пускайте ко мне кого попало. Я зря трачу время. Следующий!

      Но Лукреция не поднимается со стула.

      – Благодарю вас, мадемуазель. Вам позвонят, если вами кто-нибудь заинтересуется.

      В конце концов, молчаливая, как рыба, зеленоглазая красотка в китайском наряде может подойти для авторского кино…

      – Я пришла не за тем, чтобы вас смешить, – произносит наконец Лукреция.

      Крауц утомленно потирает рукой лоб.

      – Вы актриса?

      – Нет.

      – Разумеется. Вы не похожи на истеричку. Дайте догадаюсь… Вы фининспектор? У меня уже было две финансовых проверки с начала года… сколько можно?!

      – Нет.

      Кто-то уже заглядывает в дверь, чтобы занять место Лукреции.

      – Кто вас звал? Вы же видите, мы еще не закончили!

      Незваный гость, кажется, только рад отложить экзамен.

      Он извиняется и осторожно прикрывает за собой дверь.

      – Ладно, продолжим играть в загадки. Не юморист, не актриса, не фининспектор. Если вы дочь одной из моих любовниц, знайте – шантаж со мной не пройдет. Я признаю вас наследницей только после положительного анализа ДНК в том медицинском