Издалека и вблизи. Николай Успенский

кулика, бегавшего по берегу, и хотел в него прицелиться; но вдруг остановился; вблизи стоял юноша лет пятнадцати с ружьем в руках.

      – Стреляйте, ваше сиятельство, – вежливо приподняв фуражку, сказал молодой человек.

      Граф выстрелил, кулик поднялся и вдруг упал, подстреленный незнакомцем. Графу было досадно, что он сделал промах. Завязался разговор.

      – Я его плохо видел, – оправдывался граф.

      – Да, он от вас далеко сидел.

      – А вы хорошо стреляете. Где вы покупали ружье?

      – От деда осталось… оно турецкое.

      – Вы чем же занимаетесь? – спросил граф, идя с молодым человеком по направлению к саду.

      – Живу у отца на винокуренном заводе, пишу конторские книги.

      Наружность и скромность молодого человека понравились графу.

      – Теперь завод стоит, дела у нас нет…

      – Как же вы проводите время? – спросил граф.

      – Ничего, весело. Недавно к нашему дьякону приехал его сын из семинарии, так мы с ним рыбу удим, купаемся, книжки читаем; он с собой привез две книги. Вот хожу, стреляю; а больше с кузнецом перепелов ловим – каждую зорю, и утром и вечером… отличная охота!

      – Интересная?

      – Очень интересная, ваше сиятельство!

      – В чем она состоит?

      – Изволите видеть: берется сеть, дудочка и самка. Как только солнышко начнет закатываться, сейчас мы отправляемся в поле. Только нужно, чтоб самка была хорошая!..

      – Какая самка?

      – Просто перепелка, ваше сиятельство…

      – А у вас она есть?

      – Как же! я еще в прошлую осень достал; мне принесли ребята; такая голосистая! удержу нет! в одну зорю поймает перепелов десять! я за нее не возьму двадцати рублей…

      Воодушевление, с которым молодой человек рассказывал про перепелиную охоту, граф старался поддержать: оно как-то освежительно подействовало на него; он продолжал спрашивать:

      – А дудка для чего?

      – Тоже для перепелов, ваше сиятельство: подманивать… Как только перепела услышат эту дудочку, так и пойдут кричать; и там, и здесь, и оттуда, и отсюда летят, даже сгоряча на картуз садятся. В это время только сиди, не шевелись, а то и петь на голове будут! просто от смеху живот надорвешь. Вы ни разу не видали этой охоты, ваше сиятельство?

      – Нет.

      – По-моему, ваше сиятельство, – продолжал юноша, – эта охота лучше всякой другой охоты: ружейная или, например, рыбная перед ней никуда не годятся. Мы каждую зорю охотимся: так в поле и ночуем…

      – А можно мне посмотреть, как вы ловите?

      – Помилуйте, отчего же нельзя! Мы вот сегодня же и пойдем; потому погода стоит хорошая…

      Граф и сын винокура подошли к калитке сада. Графу не хотелось отпустить от себя такого живого собеседника; к тому же он чувствовал, что дома ожидает его страшная тоска. Граф пригласил молодого человека к себе в дом.

      – Вы не хотите ли персиков? – спросил граф, проходя мимо оранжереи.

      – А я их, признаться, ни разу и не видывал, – простодушно отвечал юноша.

      – Не