Этап. Константин Бояндин

на стол, вот что это. Я тоже это кино люблю, понял? Смотрим вместе!

      – Не все. – Она погладила его по голове. – Пока не надо все. Тебе повезло, сразу с нами встретился. Я вот первые одиннадцать раз одна была. Потом расскажу, может быть. Тебе снится, как летишь головой в стекло, да? А я вижу каждую ночь, как меня переезжает и, прости, кишки наружу лезут. Вот такие у меня веселые сны. Извини, что во время еды.

      – Извини. – Он нашел ее руку, легонько сжал. – Трудно во все это поверить.

      – Ты же помнишь свой бластер. Ведь поверил? Не стоял, не трясся – сразу понял, что все взаправду, да? Повторяй почаще две вещи: они живы, там. И ты жив, здесь. И другим помогаешь выжить, вот и все.

      – Это уже три вещи.

      – Блин, все мужики такие зануды! – Она потерлась лбом о его шею. – Без рук! Ну что, санитарная пауза? Мне уже надо. Черт, вроде столько уже выпила, а голова ясная.

* * *

      – Нет. – Он взял ее за руку – просто пожелать спокойной ночи – но Мария легонько оттолкнула его. – Не сейчас. Тебе не я нужна, тебе она нужна.

      Он смутился.

      – Все в порядке. – Она легонько потрепала его по щеке. – Завтра будет лучше. Ну, выбирай, где будешь спать.

* * *

      Теперь он спал чутко. Кошка весь день и вечер о себе не напоминала: нашла себе уголок повыше, забралась туда и все – дрыхнет без задних лап. Ночью пришла и улеглась в ногах.

      Он приподнялся – теперь на любой шорох просыпался, хотя почти сразу же снова засыпал. Кошка пришла ему под бок, и, едва человек начинал шевелиться, принималась мурлыкать.

      Топот. Легкий удар – это дверь, которую стремительно распахнули, шум льющейся воды. И характерные, неприятные звуки. Николаев сорвался с места (успел заметить, что кошка встрепенулась и поскакала следом), добежал до ванны.

      Мария стояла, склонившись над ванной, упираясь ладонью в стену. Николаев схватил ближайшее полотенце – свежо в квартире, дует по полу – набросил ей на плечи. Она сумела выпрямиться и молча прижалась к нему.

      – Сейчас пройдет. – Голос Марии дался не сразу. – Восемь лет уже не было. Ну, почти не было, раз или два в месяц.

      – Тошнит после того сна?

      Она кивнула.

      – Идем, я там вчера колес купила. Как раз от этого. Отличный сон, с цветом и запахом. – Ее передернуло.

      На кухне она долго сидела, уже после того, как таблетки подействовали. Отпивала из стакана с водой и смотрела перед собой. Иногда губы ее едва заметно шевелились.

      – Идем ко мне? – Она посмотрела в его глаза. – Ты у стенки, я с краю. А то могу не добежать. Но без глупостей, ладно? Просто побудь рядом.

      – Без глупостей я долго не умею. – Он помог ей подняться. – Идем.

      – Я тебя точно знаю откуда-то. – Мария шла с трудом, ноги плохо слушались. – О, Кошка, и ты здесь. Иди, помурчи мне, а?

      8

      – Сегодня ты за мной ухаживаешь, – заявила Мария утром. – Что, все хорошо? Ну, то есть лучше?

      – Лучше, – согласился Николаев. Сегодня утром получилось подумать о жене и сыне так, что не захотелось снова найти кого-нибудь