Созданы друг для друга. Татьяна Алюшина

крепкий, довольно стройный мужчина лет под шестьдесят.

      И точно так же, как и Кирилл до него, побуравил подозрительным взглядом посетителя.

      – Дед, – поспешил разрядить обстановку парень. – Это Владислав Олегович. Это он сбил маму.

      – Ага, – удовлетворенно произнес мужик и протянул Гарандину руку.

      Владислав Олегович поднялся со стула, крепко пожал протянутую руку, присматриваясь к этому самому деду, надо полагать, отцу пострадавшей. Интересный мужик, а внук поразительно похож на деда и внешностью, и фигурой, даже манерой держаться.

      – Константин Павлович, – представился мужчина, – отец Дины. – И вдруг улыбнулся, уважительно крутанув головой: – Однако реакция у вас, батенька, исключительная. Как вы этот маневр совершили – поражаюсь. Несколько раз просмотрел все записи аварии и все восхищался: ни одного лишнего движения, никакой суеты и паники, сплошной мат и виртуозное вождение. Как вывернули-то, а? Ни юзом не повело, ни в дрифт неконтролируемый не закрутило. Круто! – И тряхнул еще разок руку Гарандина.

      – Вообще-то если и восхищаться чем-то, то это реакцией вашей дочери, – отговаривался от похвалы Владислав.

      – Ну с ней особый разговор, – тоном, обещающим нахлобучку, ответил Константин Павлович и, тряхнув напоследок еще раз руку Гарандина, присел на стул возле койки.

      – Ну что? – спросила Дина, пытаясь улыбнуться. Чувствовала она себя все хуже, но крепилась. – Все посмотрел, все проверил?

      – Посмотрел и проверил, – подтвердил отец. – Да и что проверять, Егор сделал все, что надо. Недельку тут полежишь…

      – Пап… – перебила его дочь.

      – Недельку, – с нажимом произнес тот, – потом к себе переведу.

      – Да не надо меня к тебе! – возмутилась она. – Вот на фига? Меня и здесь прекрасно полечат.

      – У нас так же прекрасно полечат, – отрезал Константин Павлович, – там у нас не дом проходной, никто лишний не зайдет.

      – Здесь тоже не проходной, – злилась Дина.

      – Ма, – вмешался Кирилл, – дед же прав, что ты сопротивляешься, у них охрана серьезная, и в их отделение посторонним не пройти. – И попенял: – Ну что ты?

      – Да потому что они меня там замучают своей заботой и охраной! – слабо, но все же возмущалась Дина.

      – Ничего, помучаешься немного, – отмахнулся от ее аргументов отец и попенял: – И все, закончили. А то перед человеком неудобно, – кивнул он в сторону Гарандина.

      – Да, Владислав… – спохватилась Дина.

      – Давайте просто Влад, – перебил тот.

      – Влад, – согласилась она, – извините, мы тут о своем. Увлеклись немного.

      – Интересное у вас «свое», – задумчиво почесав пальцем бровь, заметил он и неожиданно посмотрел на нее пару секунд очень внимательным, цепким взглядом, а потом повернулся к Константину Павловичу. – Если я правильно понял, Дине угрожает какой-то человек? И вы всерьез обеспокоены ее безопасностью.

      – Да ладно б только он, справились бы как-нибудь, – устало вздохнул Нагорный.

      – А что, –