Пациентка. Родриго Кортес

отклика так и не нашла. Они кивали, улыбались – и не понимали. И вот тогда она стала наблюдать. Старательно приглядываясь к другим столь же молодым парам, Нэнси искала сходства и различия, слушала их шутки и вникала в их проблемы, но – странное дело – они, нормальные молодые люди, все чаще казались ей почти точной копией Джимми. Страх, озабоченность, а порой и полное бессилие словно поселились в каждом здешнем доме. Они считали деньги и брали кредиты, думали о пенсии и социальной страховке, а в остальном словно и не жили!

      «Боже! Они что – все такие?! – растерянно спрашивала она себя. – Как же так можно?»

      Пожалуй, Нэнси так и осталась бы в твердом убеждении, что только она одна во всем городе и олицетворяет правильный взгляд на вещи, если бы не этот недавний и совершенно необъяснимый случай.

* * *

      День за днем Нэнси делала все, что нужно. Отправляла детей в школу, а мужа – на работу, встречала, кормила, выслушивала, утешала, регулярно устраивала грандиозные перестановки мебели, а однажды, проснувшись рано утром, поняла – сил больше нет. И тогда она в очередной раз проводила Джимми на службу, а детей – в школу, без разрешения взяла машину и поехала в Сан-Антонио – развеяться.

      Меньше чем за час Нэнси добралась до города, припарковала машину, часа полтора бессмысленно бродила по городу, а потом вдруг обнаружила, что находится в супермаркете. Она стояла в самом центре магазина и лихорадочно обводила многочисленные полки туманящимся бессмысленным взглядом.

      Некоторое время она боролась с собой, а потом, взмокнув от предчувствия неизбежной расплаты, решительным шагом прошла к прикрытому соседними отсеками стеллажу и схватила с полки баночку красной икры. Оглянулась и, чувствуя мгновенно прошедший по телу электрический разряд восторга, сунула банку в карман.

      Нэнси знала, что ее ждет в случае поимки, – Джимми рассказывал ей и о порядке задержания магазинных воров, и о процедуре идентификации и составления протокола. Она представила себе, как ее привезут в участок, как откатают отпечатки ее пальцев, как внесут ее имя в картотеку, а затем предоставят право на один звонок.

      Мысль о том, как Джимми услышит ее собственное признание в мелком воровстве, обернулась таким всплеском эмоций и привела Нэнси в такое смятение, что она пошатнулась и ухватилась за стеллаж, дабы не упасть.

      – Мэм? Вам плохо? – мгновенно вырос рядом с ней молоденький, одетый в униформу супермаркета продавец.

      – Немного, – прошептала Нэнси и поплыла по волнам наслаждения.

      Парень подхватил ее под локоток и, минуя кассу, потащил к выходу, на свежий воздух.

      – Сейчас полегче?

      Нэнси даже не услышала. Она пошла на прямое нарушение закона впервые в жизни, и – господи! – как же это было приятно!

      – Мэм! Как вы?! Ответьте!

      – А? Что?

      – Вам стало лучше?

      Нэнси моргнула, уставилась в ясные участливые глаза продавца и залилась краской стыда.

      – Вижу, что уже лучше, – улыбнулся тот. –