Последняя подлодка фюрера. Миссия в Антарктиде. Вильгельм Шульц

югу противник произвел перегруппировку сил и, подтянув в район Россталя до двух батальонов пехоты с танками, продолжал настойчиво сдерживать наступление наших дивизий, а на отдельных участках даже предпринимал контратаки. Более того, усилив двумя ротами пехоты и танками отходившие подразделения 69-й пехотной дивизии в районе Виллиамсфельде, фашисты попытались отбросить 58-й полк в северном направлении. До 24 часов полк отразил четыре атаки пехоты и танков. Столь же яростно сопротивлялись немцы в это время и в полосе наступления главных сил корпуса.

Русская оперативная сводка

      22 января пассажирский лайнер «Вильгельм Густлофф» начал принимать на борт эвакуируемых. В первую очередь несколько сот женщин из флотского вспомогательного дивизиона и почти тысячу раненых солдат. Этим бортом шли несколько офицеров-подводников из Пилау. Кого-то из них Ройтер шапочно знал раньше, кого-то видел впервые. Главное было то, что никто из них не узнавал его. Доктор постарался. Ройтер стал обладателем вполне симпатичной внешности, до Шепке, может, и недотягивал, но на роли благородных негодяев в UFA вполне. Да и не Ройтер он теперь вовсе, а Конрад Нойман.

      Принимающий груз штурмбаннфюрер СС узнал его по перстню. Это говорило о высокой степени посвященности.

      – Благодарю вас, – удовлетворенно сказал он. – Надеюсь, что теперь-то нам ничего не угрожает.

      – Не разделяю вашего оптимизма, – заметил Ройтер. – Балтийский флот русских совсем рядом.

      – А, – отмахнулся штурмбаннфюрер. – Тут видели на днях какую-то подлодку в районе банки Штольпе, но на нее высыпали столько тротила, что она уж теперь точно безопасна.

      Черт! Вот такое утверждение было очень опрометчиво! Кто, как не Ройтер, знал, что на лодку можно высыпать бочек хоть все из всех трюмов «Густлоффа» – никогда нельзя быть уверенным. Даже когда ты выловил пол-экипажа и то… Взять хотя бы «Бисмарк»! Сколько англичане взяли пленных? 100? 200?

      На пирсе тем временем собиралась огромная толпа в несколько тысяч человек. Они представляли собой весьма удручающее зрелище. А для военного – удручающее в квадрате. Они бегут. Значит, я не справился. Многие вообще бежали в том, в чем им удалось выскочить из дома. Баулы, нелепые чемоданы. Узелки из дорогих портьер. Обезумевшие от страха женские глаза… Главное было не встречаться взглядом. Продираясь сквозь толпу, Ройтер увидел, как у Карлевитца на рукаве висит сухонькая бабушка, одной рукой она намертво вцепилась в китель, а другой тыкала в грудь мальчишке лет 5. «Что она от него хочет? – подумал Ройтер. – Почему именно от него»? Потом Карлевитц рассказывал, что бабка приняла его за какого-то чиновника и пыталась убедить взять если не ее, то хотя бы внука. Сутки портовая администрация сдерживала напор толпы, но после того, как она смяла оцепление и повалила на сходни, пришлось просто открыть двери для всех… А что делать? – Война… В то время, когда тысячи столпившихся на пирсе гражданских лиц атаковали капитана «Густлоффа» с требованием