Союз звезды со свастикой. Встречная агрессия (сборник). Андрей Буровский

Европе нуждается, если не поставлена перед необходимостью, добиваться сотрудничества с Советским Союзом. Я, однако, не видел никаких доказательств того, чтобы Москва пыталась извлечь выгоды из того положения, в котором оказалась Англия вместе со своей союзницей Францией, ослабленной стратегически по причине установления германо-итальянского контроля над Испанией»¹⁰⁹. Данная констатация привела С. Харпера к пессимистичным выводам в отношении возможности успеха англо-франко-советских переговоров, что и подтвердило последующее развитие событий.

      Одной из причин провала переговоров военных миссий трех держав советские историки (и эта позиция опять же прозвучала в Сообщении Комиссии Съезда народных депутатов СССР) называют отсутствие согласия Польши на пропуск советских войск через ее территорию для того, чтобы они могли войти в соприкосновение с агрессором, так как летом 1939 г. СССР общей границы с Германией не имел. Польша такое согласие дать отказывалась.

      Однако при этом забывается, что СССР и не пытался склонить правительство Польши к сотрудничеству, переуступив эту часть работы Лондону и Парижу. Между тем вопрос об обращении СССР для решения названной проблемы непосредственно к польскому руководству неоднократно ставился последним перед западными демократиями¹¹⁰. Поэтому, как отмечает О. А. Ржешевский¹¹¹, одной из вероятных инициатив советской делегации на переговорах могло быть приглашение на них полномочного представителя Польши, что, как известно, сделано не было.

      С подписанием в Кремле 23 августа 1939 г. советско-германских соглашений желание Гитлера не допустить позитивного исхода англо-франко-советских переговоров и нейтрализовать СССР было исполнено.

      Наконец, при всей заманчивости версии И. Фляйшхауэр и Л. Безыменского о том, что германские дипломаты вкладывали в уста советских собеседников больше, чем они могли сказать, трудно поверить в координацию действий всех чиновников германского министерства иностранных дел. Работа всех министерств германского государства находилась под жестким контролем Национал-социалистической партии, и все без исключения сотрудники подвергались проверкам, для чего указом Гитлера был создан специальный орган¹¹². Поэтому, к примеру, руководитель политического отдела МИД Германии Верман, которого И. Фляйшхауэр также относит к лицам «прорусской ориентации» или близким к ним»¹¹³, едва ли мог быть участником «заговора дипломатов», ибо являлся партийным функционером¹¹⁴.

      В свете вышеизложенного согласиться с утверждением, будто «новая эра» в советско-германских отношениях – плод усилий исключительно германской дипломатии, не представляется возможным.

      Сборник документов «Нацистско-советские отношения. 1939–1941», изданный госдепартаментом США в 1948 г.¹¹⁵, открывается меморандумом статс-секретаря МИД Германии Э. Вайцзеккера о состоявшейся 17 апреля 1939 г. между ним и советским полпредом в Германии А. Ф. Мерекаловым беседе¹¹⁶. Согласно меморандуму, Мерекалов