На самоходке против «Тигров». Василий Крысов

Был у нас комиссар батальона старший политрук Пепеляев, он политинформации проводил, называл тех, кто отступал: «Паникеры! Трусы!» Погиб он потом, этот Пепеляев. И комбат наш Бойко погиб.

      Чем труднее складывалась обстановка на фронтах, тем усерднее постигали военную науку курсанты. Занимались по 14–16 часов в сутки, спали мало, но зато через полгода учебы мы могли самостоятельно водить танки и научились стрелять из пушек и пулеметов. Неимоверно трудно давалась стрельба с ходу! Танк мчится на больших скоростях по пересеченной местности, его подбрасывает на кочках, ухабах, в прицеле видно то землю, то небо, а нужно быстро отыскать цель, взять ее на вертикальный волосок шкалы прицела, уловить момент подхода угольника прицельной марки к цели – и именно в это мгновение нажать на спуск!

      Я и теперь с большой благодарностью вспоминаю командиров и комиссаров училища, которые дали нам хорошую боевую выучку, физическую и моральную закалку.

«Поздравляю, товарищ лейтенант!»

      20 июня начались выпускные экзамены по всем предметам, включая строевую подготовку и даже штыковой бой. Но, естественно, первым сдавали «марксизм-ленинизм». На этом экзамене мне запомнился нестандартностью ответов курсант нашего взвода Иван Никифорович Жолудев. В мирной жизни он был кандидатом лесотехнических наук, даже имел печатные труды, но был еще и смелым человеком. На экзамене он поспорил со старшим полковым комиссаром по поводу Брестского мира и позиции левых коммунистов.

      – Откуда вы это знаете? – спросил комиссар.

      – Не обязательно быть в Париже, чтобы знать, что Париж существует.

      Нас его свободные высказывания всегда удивляли, не принято да и небезопасно было возражать начальству, особенно по политическим вопросам.

      Еще мне хорошо запомнился курсант Шумилин, бывший артист Казанского драмтеатра. Даже на экзамене по строевой подготовке поворот кругом он делал непременно через правое плечо, а движение вперед начинал исключительно с правой ноги. Шумилин и на других занятиях и экзаменах не блистал, вечно все путал. Возможно, он делал это умышленно, не хотел быть командиром, чего и добился – на выпуске получил «старшего сержанта».

      Наконец настал долгожданный день выпуска. Утром 1 июля, сразу после завтрака, ротный каптенармус (помощник старшины) ефрейтор Рябков выдал нам новое командирское обмундирование: ремни, пилотки и кирзовые сапоги.

      В 12.00 в новеньких командирских формах мы выстроились на плацу. На торжественном построении присутствовало все руководство и командование батальонов во главе с начальником училища полковником Наумовым, он возглавил училище после ранения, на фронте ему оторвало правую руку. Начальник огневого цикла майор Казиевский зачитал приказ наркома обороны о присвоении курсантам офицерских званий и пофамильные списки распределения выпускников по фронтам. В итоге напряженной военной учебы половина курсантов получила воинское звание «лейтенант», сорок пять процентов – звание «младший лейтенант», остальные –