Звёздный огонь. Наталья Осояну

свои Сады.

      – Жуткую.

      – Да. Безусловно, жуткую. Но мое решение не изменится… Эй, а вы кто такие?!

      Трисса схватила кузена за рукав, и они бросились бежать со всех ног. Обратный путь показался Хагену вдвое короче – ведь теперь они не заботились о тишине и мчались едва ли не напролом, – но снаружи Трисса не остановилась. Они неслись так, словно спасали свои жизни от самого Великого Шторма, ничего не видя вокруг, падая и подымаясь, не чувствуя ссадин и царапин.

      «Заступница! Какое святотатство!..»

      Безумный бег закончился в заброшенном саду на окраине города, где оба упали в высокую траву и долго молчали, не в силах отдышаться. Потом Трисса взглянула на кузена горящими глазами и хрипло проговорила:

      – Вот это приключение, да?! Я не знала… Когда я была там в прошлый раз, они еще не закончили Ее лик. Я думала, левая сторона будет такой же, как и правая… Нет, подумать только – изобразить Заступницу чудовищем!

      – Кто они, эти двое? – спросил Хаген. – Художники?

      – Старший – Тео Фиренца, племянник ее величества Алиеноры, а младший – птенец. Зовут его, как ты сам слышал, Маркус.

      – Птенец? Бескрылый?

      – Не совсем. Соловьи не делают разницы между земными и небесными детьми, когда речь идет о таланте, и берут на воспитание одаренных, не обращая внимания на их происхождение… Короче говоря, он человек, а не магус. Хотя многие из рода Фиренца завидуют ему, если верить слухам.

      – Чему тут завидовать, – пробормотал Хаген. – До сих пор мороз по коже…

      – Глупый ты! – Трисса ласково улыбнулась. – Так ничего и не понял, да?

      Он смущенно промолчал, а девушка неожиданно вскочила и закружилась, раскинув руки.

      – Посмотри вокруг! – воскликнула она. – Ты видишь? Ты чувствуешь?!

      Он огляделся. Сад медленно погружался в осень; трава начала желтеть и сохнуть, ее пожухлые стебли издавали терпкий сладковатый запах. Дерево, под которым отдыхали двое пересмешников, отличалось от остальных: его крона была ярко-алой, и Трисса в своем красном платье казалась листом, который сорвался с ветки и закружился в последнем танце.

      Хаген поднялся с земли, и кузина тотчас же упала к нему в объятия.

      Быть может, у нее закружилась голова?..

      Он хотел что-то сказать, что-то очень важное – но вдруг увидел застрявший в волосах Триссы сухой цветок. Пятерка жухлых лепестков тускло-желтого цвета, короткий стебель. Это растение было знакомо Хагену по занятиям с дядюшкой Пейтоном, и он, не отдавая себе отчета, произнес вслух:

      – Ведьмин цвет. Одно из самых ядовитых растений, что встречаются на этом острове.

      Лицо Триссы изменилось мгновенно, словно туча закрыла солнце.

      – Пошли домой, – сказала она голосом, напоминающим шелест сухой травы. – Нас, наверное, хватились.

      В этот раз Хаген был настороже, но все равно едва не пропустил тот момент, когда Каама опустела.

      Раздался еле слышный щелчок, и все изменилось. Каналы