.

Женщина инстинктивно попыталась закрыть детей, но принцесса в одно мгновение спрыгнула, порывисто обняла женщину, присела на корточки перед детьми.

      Бернард проехал вдоль догорающих повозок. Массивные плечи опустились под незримой тяжестью. Голос старого воина был хриплым от горечи:

      – Сволочи… Они не только всех убили, но еще и глумились. Над женщинами так вовсе…

      Он развернул коня, глаза полыхали яростью. Принцесса подняла голову, в глазах был немой вопрос.

      Бернард покачал головой.

      – Детей туда не стоит. Даже если… если они и так все видели. Да и вам, ваша светлость, не стоит.

      Я едва не разорвался от сочувствия, ибо прекрасные глаза принцессы наполнились слезами.

      – Бедные дети, – прошептала она.

      Девочка прижалась к ней доверчиво, принцесса обняла ее, другой рукой привлекла к себе мальчишку. Женщина всхлипнула.

      – Откуда берется эта нечисть, ваша светлость? Отродясь такого не было!

      Я оглянулся на тварь, волосы зашевелились и поднялись. Нахлынул запоздалый страх. Руки тряслись, я все вытирал ладони об одежду. Это не мои войны… Я не человек драк и скандалов. Просто… я уживчивый человек. Я пью с людьми, с которыми не люблю пить, пью то, что мне отвратительно, веду себя так, как принято, говорю то, что надо говорить… Но, похоже, это относится не только к московским тусовкам. Здесь я того, гм, «как все»…

      Из-за поворота показалась наша повозка. Рудольф хлестнул коня и поскакал вперед, а Асмер настегивал волов. Ланзерот проехал вдоль горящих повозок. Бернард оглядел меня с головы до ног, буркнул:

      – Асмер, посмотри, что у него с пузом. И в плечо гарпия его успела, успела…

      Асмер, не слезая с коня, хозяйски повернул меня, оглядел, хлопнул по здоровому плечу.

      – Царапины… А как она издохла?

      – А вот этот… этот ее просто задушил в объятиях.

      – От нежности? – переспросил Асмер. – У тебя крепкие руки, парень…

      Они переглянулись с Бернардом. Подкатила повозка, Асмер сочувствующе развел руками:

      – Новые рубахи не везем. Придется заштопать эту.

      Бернард окинул меня хмурым взглядом.

      – Так рубах не напасемся. Надо его прикрыть кожаным доспехом. Или хотя бы латами.

      На привале Асмер вытащил и разложил по траве нечто, похожее на украшенную металлическими бляшками конскую упряжь. Я не сразу узнал рубашку с короткими рукавами из толстой кожи.

      – Против меча или топора не выстоит, – объяснил Бернард как придурку, – но скользящий удар или вон как сейчас тебе пузо когтями… это минует!

      – Надевай, – подбодрил Рудольф.

      Остальные молча наблюдали, как я неуклюже влез в эту сбрую, где добавочные ремни на поясе, двойные полоски кожи на плечах и спине, мелкие железные пластинки на груди. Наконец я одернул на себе эти кожаные латы или доспехи, повернулся перед Бернардом.

      – Все правильно?

      Он покачал головой. В глазах было удивление.

      – Ну парень… Взглянуть бы на твоих родителей!