Два зайца, три сосны. Екатерина Вильмонт

не обижайся!

      Как ни странно, я обиделась. Обычно я никогда не обижаюсь на тех, кто не хочет читать мои книги. А тут почему-то просто сердце от обиды заныло. Вот мама не читает и меня это ни чуточки не трогает, а тут…

      – Ты мне все-таки подари книжку, Олеська, я в самолете почитаю…

      Я сняла с полки наиболее удачно изданную книгу и надписала: «Юле от родной сестры. Не для чтения, а в знак почтения».

      Я украдкой поглядывала на часы, скоро ли в аэропорт, ее присутствие уже тяготило меня. Совершенно чужой человек…

      Наконец мы спустились и сели в машину.

      До Шереметьева ехали, перебрасываясь ничего не значащими фразами. Я поставила машину на стоянку, чтобы проводить ее до таможенного контроля, соблюсти все приличия и забыть… Посадка на рейс еще не была объявлена. Она сидела, держа в руках билет и паспорт.

      – Может, хочешь пить? – поинтересовалась я.

      – Нет, спасибо, я ничего не хочу…

      Вдруг у нее в сумке зазвонил телефон. И тут с ней произошло что-то странное – она вспыхнула, рванула молнию на сумке, молнию заело, она сунула мне в руки паспорт с билетом, буквально разодрала молнию, выхватила телефон и, вскочив, отошла в сторонку. Я оторопело взглянула на нее. Ее нельзя было узнать. Она вдруг так помолодела и похорошела, что я сразу догадалась – она говорит с любимым мужчиной. Не с мужем, явно. И говорит по-русски. От ее сияния мне сделалось как-то не по себе, словно я подглядывала в замочную скважину. И чтоб не видеть этого, я машинально раскрыла книжечку билета. Вот тут у меня буквально в зобу дыханье сперло. Она пробыла в Москве более трех недель. И лишь позавчера перед самым отъездом позвонила мне. И по телевизору она меня видела в Москве, а не у русского приятеля в Италии… Значит, у нее тут любовник, а я зачем понадобилась? Случайно увидав меня, она решила, что это гениальное алиби, роскошная отмазка для мужа? А так даже и не вспомнила бы о родной сестре? И найти меня было не сложно. Позвонил же кто-то матери и спросил мои координаты. А надо заметить, что у матери телефон за эти долгие годы не менялся. Да Юлька же ее точная копия, только еще хуже… Мать была больна страхом, а Юлька… Яблоко от яблони недалеко падает. А я? Я тоже недалеко упала? Какой ужас!

      Но тут Юлька вернулась.

      – Извини, Олесечка, очень важный звонок.

      – Да я уж вижу.

      Я решила ничего ей не говорить, зачем, она бы все равно меня не услышала. Так для чего метать бисер? К счастью, вскоре, объявили посадку.

      – Ну что ж, мне пора, Олеська!

      – Счастливого пути и мягкой посадки. Рада была тебя повидать…