Черная вдова. Анатолий Безуглов

и ондатровой шапкой. Еще один удар по самолюбию.

      – Не переживай, – успокаивала ее тетя Катя.

      Что бы Орыся без нее делала? Крицяк дневала и ночевала у нее, а затем и вовсе перебралась, пустив в свою однокомнатную квартиру, которую с превеликим трудом выхлопотала в исполкоме, курортников. Они устроились во флигеле, отдав весь дом дикарям. Иной раз в особняке одновременно жило до двадцати пяти человек. Появились и постоянные клиенты, которые «бронировали» койки на несколько лет вперед. Например, мать Эрика Бухарцева, которую сын привозил в Трускавец на машине. Крицяк даже завела специальную тетрадку, где вела учет движения проживающих. Она же прибирала в доме, обстирывала жильцов. Не бескорыстно, разумеется.

      Орысе завидовали. Еще бы – молодая, красивая, богатая и свободная!

      Но только подушка знает, сколько Орыся пролила слез. Иногда разлука с сыном становилась невмоготу. И тогда она срывалась, бежала на вокзал и уезжала в Средневолжск. Хоть одним глазком, издали поглядеть на Димку. Возвращалась она в Трускавец опустошенная, разбитая и несколько дней не высовывала носа из флигеля.

      …Тихо скрипнула дверь – это тетя Катя проверяла, спит ли хозяйка. Орыся сделала вид, что уснула. Не хотелось никого видеть, ни с кем разговаривать.

      Жить не хотелось.

      В город она вышла на третий день. Было солнечно, морозно. Снег сверкал на Яцковой горе, Городище и Каменном Горбе. Вообще в этом году стояла непривычно холодная зима. Орыся вырядилась в дубленку, на голове – мохнатая песцовая шапка, на ногах – роскошные финские сапоги. Приезжих было не так, как летом, но все равно много. У домика с островерхой башенкой над источником «Эдвард» ее окликнули. В румяной молодой женщине она узнала Одарку Явтух. В санатории «Алмаз», где работала в свое время Орыся, Одарка была массажисткой. Она и до сих пор там.

      Явтух была депутатом городского Совета, и выбирали ее вот уже третий раз подряд.

      Встретились они сердечно, поболтали о том о сем. Одарка поинтересовалась, где работает Орыся. Та сказала, что нигде.

      – Тю-у! – протянула Одарка. – Ты что, газет не читаешь, телевизор не смотришь?

      – Газеты меня не интересуют, а концерты по телику смотрю. Ну, еще фильмы с продолжением, особенно если про любовь, – отшутилась Орыся.

      – Нет, ты словно с луны свалилась, – вздохнула Одарка. – Разве не чуешь, что творится вокруг?

      – А что? – состроила невинные глаза Орыся.

      – А то… Вчера на сессии горсовета один депутат внес предложение: кто нигде не работает и живет за счет дикарей, отобрать земельные участки, хаты и даже квартиры!

      – Ишь какой шустрый! – усмехнулась Орыся. – Слыхали мы и раньше такие речи.

      – Верно, – кивнула Явтух. – А теперь – всерьез. От слов, так сказать, перешли к делу.

      – Значит, борьба с тунеядцами. Ну-ну… Сколько ни боретесь, их почему-то все больше становится.

      – Я бы на твоем месте задумалась, – посоветовала Одарка.

      Действительно, о нетрудовых доходах